Сукачёва Клавдия Васильевна родилась в Москве 2-го января 1922 года в семье рабочего железнодорожника. Отец работал на Казанской железной дороге смазчиком вагонов. В 1925 году, во время очередного рейса, он умер в паровозе от кровоизлияния в мозг. Мама, после его смерти, работала на той же железной дороге уборщицей. В семье было пять человек детей. В 1929 году поступила в школу. Как только исполнилось 15 лет, вступила в комсомол. После окончания восьми классов, поступила в школу «Банкуч», по окончании школы, в январе 1940 года, была направлена на работу в железнодорожное отделение Госбанка г. Москвы. Как только стало известно о начале войны, немедленно побежала в райком комсомола и написала заявление о направлении на фронт, но райком отказал, сказав, что районной военно-санитарной дружине работы и в Москве будет достаточно. После первого отказа написала заявления в Городской и Центральный комитеты ВЛКСМ, но ответ был один – когда нужно будет, вызовем. 10-го октября 1941 года Сукачёву К В вызвали в ЦК ВЛКСМ. Когда вошла в кабинет, где работала комиссия по отбору на фронт комсомольцев-добровольцев, Николай Михайлов – первый секретарь ЦК ВЛКСМ, обращаясь к ней, сказал: «Ну вот, пришло и твоё время идти на фронт» и предложил на выбор лётную часть или часть особого назначения, которая действует в тылу врага. Клавдия выбрала вторую – часть особого назначения. Тогда в разговор вступил майор в форме пограничника. Это был командир части Артур Карлович Спрогис. Он стал говорить, как трудно и опасно действовать в тылу врага. Кругом враги. Можешь попасть в руки фашистов, допросы, пытки, выдержишь? «Выдержу!» – был твёрдый ответ. «А как ты подготовлена к войне?» - был его следующий вопрос. «Я - «Ворошиловский стрелок», командир военно-санитарной дружины, инструктор ПВХО». Он ответил - «Беру!». Вместе с Клавдией Сучёвой были отобраны ещё три девушки: Соня Макарова, Валя Плахина, Тося Штырёва15 октября 1941 года сорок московских комсомольцев прибыли к кинотеатру «Колизей» (теперь в этом здании Театр «Современник»), где их ожидали командир части Артур Карлович Спрогис и комиссар – Никита Дорофеевич Дронов. На грузовых машинах привезли в подмосковный посёлок «Жаворонки» и разместили в дачных зелёных домиках. 15 октября 1941 года в спецчасть 9903 прибыла большая группа московских и ярославских комсомольцев-добровольцев. На следующий день, 16-го октября 1941 года, с самого утра началась учёба. Учились всего три дня: стрельба из винтовки и пистолета, метание гранат, минирование дорог, подрыв мостов, ориентирование на местности, бесшумное снятие часового и многое другое, что нужно знать разведчику-диверсанту. На четвёртый день командование части стало комплектовать диверсионные группы и готовить их к переброске и направлять их в тыл врага. Клавдия попала в группу Ивана Ананьева. В её состав также вошли Соня Макарова, Тося Штырова, Валя Плахина, а также четыре ярославца: Павел Проворов, Илья Марусин, Виктор Букин, Иван Емельянов. 20-го октября 1941 года группа получила первое боевое задание: предстояло идти во вражеский тыл. Одновременно в тыл уходила группа Бориса Крайнева в составе 8 человек: Борис Крайнов – командир, Иван Смирнов, Николай Масин, Валентин Баскаков, Аля (Александра) Воронина, Наташа Самойлович, Маша Кузьмина, Лида Булгина.
Клавдия Сучёва вспоминает: В сопровождении полковой разведки мы, относительно спокойно, перешли линию фронта. Разведчики, пройдя с нами метров пятьсот, возвратились на передовую для обеспечения нашего прикрытия, если мы будем обнаружены при дальнейшем продвижении по нейтральной полосе. Преодолев полтора – два километра по открытому полю под сильным миномётным обстрелом, мы вошли в лес и наши группы разошлись – каждая направлялась к месту своего действия. Мы — в район населенных пунктов Беспалово — Пречистое, они — Борисово — Верея. То есть, наши пути пролегали параллельно, по обе стороны шоссе. Когда группа углубилась в лес, Ананьев объявил привал, давая нам отдохнуть. А сам пошёл на разведку в ближайшую деревню. Мы сразу же сбросили с плеч рюкзаки и повалились на землю. Рюкзаки были тяжёлыми, особенно для наших девичьих плеч. В них - наш боекомплект: толовые шашки, мины, гранаты, металлические шипы, бутылки с горючей смесью.
Время, отведённое командиром для разведки, прошло, а он не возвращался. В нас зародилась тревога. Павел Проворов предложил изменить место базирования и выставил часовых. Мы ждали командира сутки, но тщетно – он не возвратился. Группа оказалась в трудном положении: никто из нас не знал точного района действия и, главное, пароля, который следовало назвать, возвращаясь в расположение своих войск. Но мы не пали духом. Избрали командиром группы Павла Проворова и решили действовать в районе города Верея.
Прибыли в определённый нами район действия, установили интенсивность движения по шоссе, определили как оно охраняется. За ночь мы установили на шоссе в нескольких местах противопехотные и противотанковые мины, разбросали металлические шипы и отошли метров на триста для наблюдения. На рассвете услышали шум на шоссе, а вскоре увидели и колону автомашин. Первая, в которой сидели солдаты, благополучно проскочила. Вторая и третья, с боеприпасами, взорвались. Остальные остановились. Машины загорелись, и огонь стал перебрасываться на следом идущие машины. Мы стали отходить к лесу, но фашисты обнаружили нас и стали преследовать, стараясь отрезать от леса. Тогда Проворов изменил направление, и мы побежали к лесу через болото, рискуя каждую секунду быть затянутыми в него. Фашисты лезть в болото не рискнули и прекратили погоню за нами. Когда мы уже в лесу остановились, чтобы перевести дух, то обнаружили, что среди нас нет Сони Макаровой. Мы подавали условные сигналы, прочёсывали лес, но Соню так и не нашли. Мы решили, что она оступилась с одной из кочек, по которым мы бежали, и её затянуло болото. Это была вторая потеря в группе, нас осталось семь человек. Боль утраты боевых друзей вселила в нас ещё большую ненависть к врагу.
Продолжая рейд по району, мы минировали шоссейные и просёлочные дороги, разбрасывали по дорогам металлические шипы, нарушали телеграфную и телефонную связь, одновременно собирая разведданные.
Когда израсходовали все боезапасы, стали выходить к своим. Обратный путь был очень тяжёлым. Мы несколько раз меняли место прорыва, но каждый раз попадали под сильный обстрел миномётов и пулемётов. Продукты у нас закончились и мы питались дарами природы: грибами, рябиной, травой. Одежда наша и обувь промокли и были грязными – приходилось переходить вброд реку, идти под дождём. Но самое страшное случилось, когда нам всё же удалось перейти линию фронта, и мы оказались у своих. Но попали не в ту часть, разведка которой провожала нас на задание в тыл врага, а в пограничный полк, командование которого нас не знало, а мы не знали пароль.
Нас арестовали, как немецких шпионов, отобрали оружие, посадили отдельно мальчиков от девочек, в подвальные помещения, поставив возле дверей вооружённых солдат. Допрашивали ночью по одиночке, требуя признаться: кто послал и с каким заданием. «Если не скажете правду, грозил допрашивающий, - на рассвете расстреляем из ваших же пистолетов».
Умереть за Родину не страшно – ведь мы добровольно пошли в часть особого назначения 9903 и знали, что каждое задание в тылу врага может быть последним. Но погибнуть от пули своих солдат, да ещё с клеймом предателя, было невыносимо тяжело.
Утром нам принесли по куску хлеба и по кружке кипятка. Опять тревожное ожидание. Где-то ближе к обеду нас всех девочек повели к командиру полка. Всё! Сейчас будет приговор.
Когда мы вошли в кабинет командира, там уже были наши ребята: Павел, Илья, Виктор, Иван. Они с радостными улыбками бросились к нам и стали обнимать. Мы стояли ошеломлённые, ничего не понимая. Командир тоже улыбался. Подошёл к нам и сказал: «Простите, девочки, за грубость, допущенную к вам при допросе. Сейчас хорошо накормим вас, уложим спать в чистые постели, одежду вашу выстираем и высушим. Вы, оказывается, герои, а мы вас приняли за шпионов».
В полдень за нами пришла автомашина.
Когда мы прибыли на базу своей части, группа Бориса Крайнова уже отдыхала там после выполнения задания. От них мы узнали, что Соня Макарова, оторвавшись от нашей группы, когда за нами гнались фашистские солдаты, попала в группу Крайнова. Наши группы действовали в одном районе, и задания были похожи. Чуть позже, когда группа Крайнова готовилась к минированию дороги, Соня достала из рюкзака мину и она взорвалась у неё в руках. Рядом стоял рюкзак, в котором было ещё несколько мин, брикеты тола, бутылки с горючей смесью. Взрыв был такой силы, что у Сони оторвало руки и ноги. У Маши Кузьминой, сидевшей рядом с Соней, размозжило череп и вырвало глаза, У Наташи Самойлович всё лицо было усеяно мелкими осколками металла. Был сильно контужен Коля Масин, а у Валентина Баскакова из ушей потекла кровь. Другие, кто сидел подальше, отделались мелкими ранениями.
Примерно часа через три после взрыва и Маша, и Соня ушли в небытие.
А что случилось с нашим командиром Иваном Ананьевым, для нас до сих пор загадка – «Пропал без вести»?! – так нам сообщили из архива.
После небольшого отдыха были ещё задания, потом ещё и ещё, но мы были уже обстрелянные солдаты. А та первая вылазка во вражеский тыл, особо запечатлелась в памяти. Может быть, потому, что, как правильно замечено в известной песне, "...первый бой — он страшный самый".
Очень памятным осталось последнее задание, которое я, в составе группы Григория Лаврова, выполняла в декабре 1941 года – январе 1942 года. Новый – 1942 год мы встречали в лесу в тылу врага. А 2-го января 1942 года мне исполнилось 20 лет, и в своё 20-летие я ходила в разведку. И в эти же дни случилась большая беда со мной. У меня была страшная ангина с высокой температурой. Из-за моей хронической ангины, которая причиняла мне много страданий и которую я всячески старалась скрывать. Однажды Лавров поднял всю группу по боевой тревоге.
А случилось вот что. У меня заболело горло, а группа в это время готовилась к выходу на задание. Я никому не сказала о заболевании и стала готовиться вместе со всеми к заданию. Когда мы были в тылу врага, горло воспалилось ещё больше. Я с трудом глотала, у меня было тяжёлое дыхание, и я постоянно удерживала себя от сна, боясь захрапеть. И однажды, во время небольшого отдыха в лесу, я на некоторое расстояние отошла от группы, легла под ёлку и сразу же заснула. И из моего горла вырывались звуки, похожие на тарахтение мотоцикла. Командир направил разведку к дороге, поднял группу, все были в боевой готовности. Вскоре возвратились разведчики и доложили, что на дороге тишина. А совсем рядом слышались звуки движущихся мотоциклов. И вдруг обнаружили, что нет меня. Стали искать и увидели меня, спящей под ёлкой и издающей эти трубные звуки. Вот с того момента за мной закрепилась кличка «мотоцикл».
Потом Обком поручил мне восстановить комсомольскую организацию в Юхновском районе, который в это время был ещё оккупирован. Меня прикомандировали к политотделу 18-й Гвардейской дивизии 49-й Армии, и я шла вместе с ними по фронтовым дорогам.
В марте 1943 года Красная Армия освободила Знаменский район Смоленской области, и Обком ВЛКСМ направил меня в этот район, рекомендуя комсомольцам района на комсомольской конференции избрать меня первым секретарём РК ВЛКСМ. Комсомольцы избрали меня первым секретарём райкома, а на общем партийном собрании избрали членов Знаменского РК ВКП(б). В этом же году меня избрали членом Пленума Смоленского Обкома комсомола.
В мае 1945 года я направила заявление и другие необходимые документы в Московский государственный педагогический институт имени В.И. Ленина о принятии меня на заочное отделение педагогического факультета. Написала заявление в Смоленский Обком ВЛКСМ с просьбой освободить меня от занимаемой должности первого секретаря Знаменского РК ВЛКСМ. Обком отказал мне в освобождении от работы. Послала заявление в ЦК ВЛКСМ, и там только в августе приняли решение об освобождении меня от работы в связи с выездом на учёбу.
В июле 1949 года меня перевели на работу в Московскую городскую контору Госбанка, а в августе на отчётно-выборном собрании избрали секретарём партбюро.
В марте 1950 года Коминтерновский РК ВКП(б) освободил меня от должности секретаря партбюро Московского городской конторы Госбанка и перевёл на работу в аппарат райкома на должность инструктора Орготдела».
Выжил / пропал без вести / погиб:
выжил
Близкий:
нет
Дата и время создания карточки:
2015-11-21 12:19:16
Дата и время последнего изменения:
2015-11-27 12:00:43
При использовании материалов сайта ссылка на www.pobeda1945.su обязательна.
