Военная служба Зингера Михаила Наумовича началась в Курганском авиационно-техническом училище. Проучившись четыре месяца весь батальон, в котором числился Михаил Зингер, перевели в Тюменское пехотное училище. Где их принял под свое командование лейтенант Евгений Матвеев, хорошо знакомый нам по замечательным фильмам "Поднятая целина", "Судьба", "Любовь земная", Любить по-русски". Боевое крещение Михаил Зингер получил во время атакующих наступлений Второго Прибалтийского фронта, 6-й гвардейской армии, 165 стрелковой дивизии, 532-го стрелкового полка в качестве командира взвода. Взвод 19 летнего лейтенанта участвовал в боях под Невелем, Великими Луками, Торопцом...(По материалам газеты Тюменские известия"(Выдержки из статьи Михаила Зингера).
<По материалам газеты Тюменские ИЗвестия> Даже теперь, когда от той страшной войны нас отделяет почти 70 лет мирной жизни, сердце заходится от сострадания — понимания: какой ценой далась Победа. А Михаил Наумович изучал Великую Отечественную не по учебникам и не по рассказам людей старшего поколения. Он сам был её очевидцем. Он сам сражался с врагом, посягнувшим на священные рубежи Родины.
Тот, кто не может представить размаха отечественных рубежей, пусть вообразит себе свой родной город или любое другое поселение, где родился и живёт. Свой дом пусть представит. Он — свят для каждого. И благословенен в нём свет утренней зари и вечернего заката, когда за столом собирается вся семья: папа, мама, братья, сёстры. Ведут разговоры о том, что предстоит сделать завтра. Мечтают…
А завтра — война…
А завтра грянула война. Уже на следующий её день, 23 июня 1941-го, белорусский Полоцк, где проживала семья плотника, столяра, в общем, мастера на все руки Наума Шевелевича Зингера (которому до войны было доверено сооружение моста через реку Западная Двина), вовсю бомбили вражеские самолёты. В городе была объявлена эвакуация. Понимая свою национальную принадлежность, реально оценивая сложившуюся обстановку, семья с всемирно известной фамилией изобретателя швейной машинки спешно покинула родной дом. Брела на восток, куда глаза глядят.
«Даже верную кормилицу — швейную машинку не взяли», — гасила внутри себя вздох мать пятерых детей, портниха от Бога Тамара Навтольевна Зингер. Гасила, потому что в этой семье было не принято сеять смуту. Все жили верой и надеждой на лучшее. Мечтали зажить безбедно, когда в стены родного дома, в Полоцк, вернутся их старшенький Анатолий — студент Ленинградского автодорожного института, и средний сын Саул, обучающийся в Сталинградском военном училище связи, когда займёт своё место у школьной доски их дипломированная дочка Софья. Сыновьям-школьникам Михаилу и Григорию ещё только предстояло дать образование.
Все мечты перечеркнула проклятая война. И оборвала: инженер-механик Анатолий погибнет на Волховском фронте, защищая Ленинград, Саул пропадёт без вести в боях за Сталинград. Об этом не суждено будет узнать ни Науму Шевелевичу, ни Тамаре Навтольевне, ни их дочери Софье, ни их младшенькому сыну Грише.
— Я живу за всех своих родных, — скажет мне во время нашей встречи Михаил Наумович Зингер. — Они словно подарили мне свои годы.
Весточка в вечность
…Километров 50 от Полоцка прошла семья Зингер. Вражеские самолёты постоянно нарушали пеший ход устремившихся в глубь Родины. И чем дальше, тем больше дорога, по которой они двигались, усеивалась трупами женщин, детей, стариков. Кто-то должен был остановить врага. 17-летнему Мише и его одноклассникам, которых он встретил на этой «эвакуационной» дороге, казалось, что сделать это смогут только они. Отец не стал перечить как-то враз повзрослевшему сыну, сунул в его руку несколько скомканных рублей и взял с него слово о том, что он обязательно пропишет родителям о своей дальнейшей судьбе.
А куда отправлять весточку? Оказалось — в вечность.
В 2010-м дочь Михаила Наумовича Юлия, доктор философских наук, съездила на малую родину своего отца, побывала в местном архиве, изучила Книгу Памяти этого города: нашла в ней имена своих родных. В июле 1941-го на центральной площади Полоцка фашисты расстреляли более 200 представителей интеллигенции. В их числе была Соня. В феврале 43-го оборвались жизни Наума Шевелевича, Тамары Навтольевны, Григория Наумовича. Их расстреляли в числе 7 тысяч евреев. На месте этого варварства, в трёх километрах от Полоцка, установлена памятная плита.
— В июне 1941-го, — говорит Михаил Наумович, — никто и представить себе не мог, что война затянется на долгих четыре года. Были убеждены: раз-два и погонит Красная армия врага обратно — в его логово. Видимо, вот эта убеждённость и продиктовала родителям вернуться домой. А может… Я неоднократно бывал в родных местах после войны. Старожилы рассказывали, что видели моих родных в полоцком гетто. Быть может, в число узников их захватили еще там, на дороге, ведущей в глубокий тыл. Но в тылу из всей нашей семьи оказался только я.
Испытание голодом
…Поезд, вагоны которого были забиты людьми до самых низших ступенек, подал прощальный гудок станции, куда добежали «отколовшиеся» от родных пацаны. Ловкие, худенькие, они ухватились за поручни — прицепились. И только через какое-то время узнали, что поезд-то этот везёт их «подальше от войны». Но фронт сам догонял их.
Председатель колхоза деревни Легканур, что в Кировской области, оценив худосочность Миши Зингера, пожалел парня: «Поживи покуда в моём доме. По вечерам будешь читать колхозникам газеты…»
Чтение неутешительных сводок Совинформбюро и подсказало парнишке: чтоб грамотно бить врага, нужна военная выучка. А где её взять? Решил помогать армии в тылу. На попутках добрался до Верхней Салды Свердловской области, где устроился подручным вальцовщика на металлопрокатный завод. Между бесконечными сменами спал на подоконнике в заводоуправлении, питался по талонам: талон на день соответствовал одной кормежке. И всё. Когда у парнишки начали явно проявляться все признаки истощения, его вызвали в военкомат. И предложили: «Давай-ка в военное училище, там кормят три раза в день».
— Голод — страшное испытание для человека. Кушать три раза в день — великое счастье. Если честно, — признается Михаил Наумович, — то я не очень-то и прислушивался к названию училища. Неважно — где оно, лишь бы поесть.
Училище оказалось в Кургане. И именовалось оно авиационно-техническим. Через четыре месяца обучения весь батальон, в котором числился Михаил Зингер, перевели в Тюменское пехотное училище. Где их принял под свое командование лейтенант Евгений Матвеев.
Ругать по-русски
Это нам Евгений Семёнович знаком по замечательным фильмам «Поднятая целина», «Судьба», «Любовь земная», «Любить по-русски»… А курсантам ТПУ командир Матвеев запомнился по многокилометровым утренним пробежкам от улицы Перекопской до пансионата Оловянникова, бесконечным тренировочным занятиям. Командиру взвода «матушки-пехоты» Михаилу Зингеру эта выучка здорово помогала во время атакующих наступлений Второго Прибалтийского фронта, 6-й гвардейской армии, 165-й стрелковой дивизии, 532-го стрелкового полка. Взвод 19-летнего лейтенанта участвовал в боях под Невелем, Великими Луками, Торопцом…
Ловлю себя, что называется, на слове: как просто перечислять названия освобожденных от врага населённых пунктов. И даже страшно представить, какую цену платили пехотинцы, защищённые единственной бронёй — матерчатой гимнастёркой, за каждый метр земли.
— Каждый из бойцов понимал, что любой бой может стать для него последним. А жить так хочется! Хочется увидеть своих ребятишек, обнять жену, мать… Михаил Наумович, а как вы поднимали в атаку своих бойцов?
— Приказ «Вперёд, в атаку!» командир исполнял первым. О своей жизни перед боем задумываться было некогда, надо было просчитать в уме все возможные детали боя. И тем самым выиграть у смерти жизни твоих бойцов.
— Из книжек по истории нам, родившимся после Великой Отечественной, известно, что в самые ответственные моменты наступления хорошо срабатывали призывы «Вперёд, за Родину!», «Вперёд, за Сталина!»
— Не стану скрывать: Сталин был авторитетом для всей страны, это был человек, знавший свой народ. Так что срабатывал и такой призыв. «Вперёд, за Родину!» — за свет в родном оконце — солдату был понятнее, роднее. Но во время горячего боя было не до мыслей о родном доме. Фронтовики помнят, что в бой очень часто шли дополнительно вооружённые… ругательными словами в адрес фашистов.
— В общем, офицер, фронтовик, кинорежиссер Евгений Матвеев мог бы снять фильм «Ругать по-русски», но просто пощадил наши уши…
— Он стал гениальным режиссером фильмов о войне благодаря другим сюжетам. В том числе о мужестве и героизме тружеников тыла. Я тоже перед тыловиками преклоняюсь.
Помню поистине самоотверженную работу у станка в Верхней Салде, помню вкус хлеба, который для нас вырастили крестьяне.
Фронтовые цигарки
Один случай из жизни лейтенанта Зингера точно мог бы стать основой фильма, по которому сегодняшние школьники изучали бы войну. Он описан в книге «Один день войны», увидевшей свет в Тюмени в год 65-летия Победы в Великой Отечественной:
«23 января 1944-го взвод Михаила Зингера получил приказ начать наступление. Надо было освободить от немцев достаточно большой участок, длиной ПРИМЕРНО В ПОЛКИЛОМЕТРА (выделено мной, — Н.Т.). Сразу стало ясно, что простым это сражение не будет — немцы тут же оказали упорное сопротивление. В бою был тяжело ранен ординарец Зингера Виктор Лощев. Пуля попала солдату в лёгкое. Надо было срочно оказать ему помощь, но вокруг стрельба, санитаров не дождёшься. А вскоре тяжело ранило и самого Михаила.
— Получилось так, — рассказывает фронтовик, — что я лежал рядом с Витей, на заснеженном поле. До леса, в который нам надо было попасть, оставалось совсем немного, но мы не могли туда подойти, так как немцы отчаянно отбивались».
Прикрывая одной рукой раскуроченный пулей живот, другой рукой командир смастерил две цигарки. Покурили… И начали говорить о жизни. Делились сокровенным, потому что понимали, что эти их мечты о будущем больше никто никогда не услышит. Командир рассказывал ординарцу о девушке Ларисе, с которой он — курсант пехотного училища — встретился во время уборочной страды в деревне Кулаково. Будущая педагогиня обещала ждать. И он, как будто от себя, уже переписал для неё стихотворные строчки Симонова: «Жди меня…» Говорил-рассказывал Вите о том, какая будет после войны жизнь, а тот внимательно слушал командира. Через шесть часов, только к вечеру, бой стих. Взвод Зингера выполнил приказ. Внимательно слушавший командира ординарец Лощев об этом не узнал: он умер от полученных ран на заснеженном поле.
— Я сегодня в числе тех, кто настоятельно доказывает, просит, требует присвоить Тюменскому драматическому театру имя народного артиста СССР Евгения Матвеева. Это отнюдь не желание подчеркнуть тот факт, что я учился у лейтенанта Матвеева: после войны Евгений Семёнович вернулся в Тюмень, три года служил в нашем драматическом театре. Справедливость говорит во мне… Служению справедливости — законности я посвятил не одно десятилетие свой жизни.
После тяжелого ранения в январе 1944-го орденоносец Красной Звезды Михаил Зингер был признан ограниченно годным. Для прохождения дальнейшей службы его направили в войска по охране особо важных объектов промышленности. Время сняло с них гриф секретности: это были заводы, выпускавшие боеприпасы. Сначала он служил в Дзержинске Горьковской области, потом в Ленинграде.
Милицейские сводки
— Ну вот, наконец, «с войной покончили мы счёты, бери шинель, пошли домой», — предлагаю Михаилу Наумовичу воспроизвести в памяти мирное развитие его дальнейшей жизни.
В ответ он диктует «сюжеты» из своего послужного списка в УВД Тюменского облисполкома. Почти два десятка лет Михаил Зингер возглавлял штаб этого управления. Соображаем: штаб — мозг. «Раскинуть мозгами — подумать». Например, о том, как предостеречь от противозаконных поступков тех, кто хлынул на освоение северных широт нашей области, едва освободившись из мест лишения свободы. Из милицейской хроники той поры цитирую: «На 31.12.1964 г. в местах бурного экономического развития Тюменской области численность населения составляла 443,3 тыс. чел., а в 1976-м — 981,4 тыс. чел. Численность милиции в новых условиях не соответствует складывающейся обстановке. В регионах промышленного освоения резко возросла преступность…» Как бороться с преступностью, в каком «разрезе» профилактировать её — в этом направлении «крутились мозги» сотрудников штаба, который возглавлял по март 1988-го полковник Михаил Зингер.
— Михаил Наумович, у сценариста, режиссёра — вашего командира Евгения Матвеева все киносюжеты основывались на любовной истории…
— Моя любовь дождалась меня в 1946-м. Я чувствую себя солдатом перед моими семейными командирами — женой Ларисой Георгиевной Беспаловой и дочерью Еленой — кандидатами филологических наук, ещё одной дочерью — Юлией — доктором философских наук. Философия мне ближе — я планировал, как сделать жизнь лучше. И не только свою. А филология… Вот если я повторю вслед за классиком то, что совпадает с моими мыслями: «Жизнь нужно прожить так, чтобы не было мучительно больно…», моя жена непременно добавит: «Эти слова сказал писатель Николай Островский». Лариса Георгиевна помогала мне «не зациклиться на одних милицейских сводках» — интересоваться книжными новинками, писать воспоминания о тех поистине гениальных людях, с которыми мне довелось трудиться.
Михаил Зингер: «К 90 годам человек уже приучил себя к болячкам, к неожиданным поворотам судьбы. Хочется жить! И быть полезным не только себе».
Выжил / пропал без вести / погиб:
выжил
Близкий:
нет
Дата и время создания карточки:
2014-02-09 18:31:00
Дата и время последнего изменения:
2023-10-27 00:34:09
При использовании материалов сайта ссылка на www.pobeda1945.su обязательна.
