Щанькин Григорий Дорофеевич-красноармеец 117-й СД 240-го СП попал в плен 05.08.41г под г. Погар, направлен в концлагерь в Австрию. Два раза бежал безуспешно.В 07.44г бежал и попал к чехословацким партизанам с которыми воевал до победы.Награжден чехословацким орденом.Этот фронтовик дед моего двойродного брата. Умер 01.04.82г.с.Коноваловка. Отмобилизование было необходимо потому, что содержать по штату военного времени все стрелковые дивизии не представлялось возможным по экономическим причинам. Поэтому все дивизии в Приволжском военном округе держались в сокращенном составе. Из 27 стрелковых рот в них были развернуты только 9, а остальные «обозначены» кадрами. И расположенная в Куйбышеве «придворная» 117-я стрелковая дивизия полковника Серафима Севрюгова, насчитывала не 14483 бойцов и командиров, как было положено по основному штату № 40, а лишь 5864 человека. При мобилизации дивизии надлежало принять около 6000 резервистов и получить недостающие до штата военного времени 2000 лошадей и около 400 автомобилей. При этом происходило развертывание обозначенных кадрами боевых рот и батарей, доукомплектовывались вспомогательными номерами расчеты артиллерийских орудий и минометов, формировались тыловые подразделения.
Наступило лето. Но июнь был продолжением холодного мая. Дул резкий ветер. Дождь иногда сменялся мокрым снегом, случались по ночам и заморозки до минус 2-3 градусов. Изредка в середине дня ненадолго проглядывало солнце, тогда на несколько часов удавалось, наконец, снять мокрую тяжелую шинель.
В частях дивизии шла напряженная боевая учеба по сколачиванию взводов и отработке их взаимодействия. Рабочий день бойцов и командиров начинался в 5 и заканчивался в 23 часа.
Программа подготовки была насыщена тактическими занятиями: марш-броски, переползания, стрельбы боевыми патронами, а также изучением матчасти и политподготовкой. Чувствовалось, что назревают какие-то события. На занятиях с командным составом все чаще стали говорить о неизбежности войны с фашистами. В июне частям дивизии предстояло отработать взаимодействие отделений и стрелковых взводов с другими родами войск, преодоление вплавь и на подручных средствах водных преград, освоить астрономическую ориентировку. Так в 275 сп были проведены занятия на тему: "Атака усиленной стрелковой ротой переднего края обороны и бой в глубине обороны противника".
Не предполагали участники этого занятия, что меньше, чем через два месяца, двумя стрелковыми взводами без приданных и поддерживающих средств, они будут решать такую же тактическую задачу, имея перед собой намного превосходящего противника. И, ценой жизней, всё же выполнят её...
На Украину
11 июня во взводах стрелковых полков прошли зачетные боевые стрельбы.
12 июня было обычным днем, шли занятия во всех подразделениях. Казалось, ничто не предвещало быстрых перемен. Привычная жизнь оборвалась разом...
В середине дня в штаб дивизии поступила шифровка, в которой предписывалось "немедленно дивизию в полном составе, со всем вооружением, техникой и имуществом в сжатые сроки передислоцировать по железной дороге к новому постоянному месту расквартирования".
На рассвете 13 июня, еще не звучал сигнал "подъем", а горнисты 1-го и 2-го батальонов 240 сп уже протрубили боевую тревогу. Красноармейцы скатали палатки и строем направились на станцию Тоцкая. Начали подавать вагоны под погрузку.
Во второй половике дня начали погрузку в эшелоны артиллеристы 222 оптд и 3-й батальон 275 сп. Время погрузки эшелонов было строго лимитированным. Но красноармейцы работали дружно, перемена места поднимала настрой.
При погрузке личному составу выдали боезапас и паек НЗ на трое суток. С собой забирали даже доски показателей боевой учебы.
Поздно вечером сотни куйбышевцев провожали эшелоны на запад. Многие плакали, говорили, что скоро война "раз возят и грузят в эшелоны снаряды". Война еще не укоренилась в сознании, но предчувствие большой страшной беды уже подступало к сердцу. Маршрут передислокации дивизии лежал через Сызрань, Пензу, Ряжск, Тулу, Сухиничи, Рославль, Могилев, Жлобин, Гомель, Чернигов. Срок прибытия и сосредоточения 117 сд был определен 24 июня 1941 года.
В пути следования запрещалось открывать двери и люки вагонов, выходить из вагонов в населенных пунктах, на остановках вдоль эшелона выставлялась охрана. При следовании через Куйбышев старшие эшелонов получали в комендатуре маршрут и схему движения эшелона.
16 июня грузились 1-й и 2-й батальоны 275 сп.
Вспоминает бывший заместитель командира 1 роты 275 сп мл.лейтенант Щупак Григорий Давыдович:
…Наш 275сп выехал из Тоцких лагерей 17 июня, мы выехали последним полком из 117сд. Первыми выехали 240сп и 269сп, видимо, их застало объявление войны в г.Чернигове….
Вспоминает бывший командир пулеметного взвода 2-го батальона 275 сп лейтенант Шавкун Иван Яковлевич:
…Ранее наш полк не проводил тренировок на предмет погрузки войск в эшелоны, однако, погрузка прошла очень организовано, в течение 2-х суток. Боезапас бойцам не выдавался. Командиры были вооружены пистолетами с боевыми патронами. Сухой паек выдавался на сутки: хлеб, колбаса, масло, консервы...
К 18 июня эшелоны 117 сд растянулись по всей дороге от Куйбышева до Чернигова. Условия переезда были трудными. В двухосных вагонах площадью 17,5 м размещалось по 8 лошадей и 8 коневодов. Спертый воздух, темнота и непрерывное качание вагона плохо переносилось животными. Лошади теряли аппетит, худели, ноги у них распухали, их укачивало. На 3-й - 4-й день пути стали отмечаться случаи падежа. Пришлось делать остановки для отдыха и выводки коней.
Трудно приходилось и людям. В таком же вагоне ехало 25-27 человек. Спали на двухъярусных нарах. Горячую пищу принимали 1 раз в сутки. Тяжелее всего переносилась постоянная темнота и духота при закрытых дверях и люках вагона.
А в район Чернигова продолжали прибывать эшелоны 117 сд. Выгрузились быстро. Уже через 3-4 часа ротные колонны и транспорт следовали в лагеря им.Ворошилова ставить палатки и обживать красивый сосновый бор на берегу р.Десна.
20 июня в г.Чернигов прибыл штаб дивизии. Загорелые горожане приветливо и с некоторым любопытством посматривали на прибывших бойцов и командиров Красной Армии, может быть потому, что их лица не были тронуты загаром. Здесь лето было в полном разгаре. Выгрузка прошла организованно. В тот же день подразделения прибыли в лагеря на отведенные им места и, наряду с размещением приступили к боевой учебе.
Погода стояла теплая, безветренная, с реки тянуло сыростью, было много комаров и мошкары.
Из Куйбышева в этот день убывали на запад последние эшелоны 117 сд, нагруженные боеприпасами, фуражом, автотранспортом и другим имуществом тыла дивизии.
Заканчивалось сосредоточение 240 сп. Последние эшелоны полка прибыли в район Чернигова ночью. Выгрузили лошадей, орудия, повозки, потом выгружали имущество. Работали почти наощупь при свете керосиновых фонарей. Имущество сложили в соседнем лесочке и оставили до утра под охраной хозяйственных взводов, а строевые подразделения пешком направились в лагеря им.К.Е.Ворошилова.
Уже рассветало. Было тихо. По бокам дороги стояли полосатые верстовые столбы. Наступал субботний день 21 июня 1941 года. Не знали бойцы и командиры 117 сд, что это последний мирный день 1941 года.
Вот и военные лагеря: вереницы палаток и дощатых сооружений. Возле деревянного здания клуба стояли толпы людей в гражданской одежде, слышался женский плач, звуки гармошки и залихватские с надрывом в голосе частушки. Это был досрочный призыв в Красную Армию граждан 1921 года рождения из окрестных сел.
Пройдя лагерную территорию, обжитую ранее прибывшими частями и подразделениями дивизии, 3-й батальон 240 сп приступил к оборудованию своего лагеря. Лошадей, еще не пришедших в себя от длительного пути в вагонах, распрягли, стреножили и пустили пастись на берег реки Десны, а личный состав противотанкового взвода начал оборудовать позиции и укрытия для лошадей и техники. Нелегко было тягать пушку без лошадей по сыпучему песку.
Было видно, что на этих местах действительно были лагеря, т.к. сохранились коробки от палаток, грибки и линейки. Работа шла дружно, быстро натянули палатки, очистили дорожки, вывезли мусор, подвезли песок и рассыпали его на линейках и в палатках. Работали до самого вечера с небольшим перерывом на обед.
Всех томила неизвестность, отсутствие связи с домом. Что предстоит, когда маневры? Как там семья? Выезд на запад пришелся на период выдачи денежного содержания и, хотя аттестаты семьям оставлены, кто и как выплатит им деньги? Куда двинется дивизия дальше? Надежды, что зимовать дивизия останется здесь, было мало, все строилось временно.
Тылы дивизии находились в пути. Все ждали 24 июня - планового срока сосредоточения дивизии - надеялись, что 24-го июня все прояснится.
Погода стояла теплая солнечная, сильный ветер разгонял многочисленных комаров и мошкару. На воскресенье в подразделениях дивизии были намечены военно-спортивные праздники.
Во второй половине дня на барже по р.Десне прибыли в лагеря подразделения тыла 240 сп со всем имуществом. Выгрузка и перевозка в лагерь заняла весь остаток дня. К вечеру 21 июня прибыло еще несколько эшелонов с подразделениями в/ч 9902 и 240 обс, таким образом, в районе сосредоточения было около 1/3 состава 117-й сд, остальная часть дивизии находилась на колёсах, в пути.
Было уже поздно. Прибывшие подразделения готовили еду из концентратов прямо в ведрах, а ужинали уже при свете фонарей в палатках.
Бойцы и командиры, уставшие от долгого пути, длинного пешего перехода и многочисленных работ по устройству лагеря, расходились по палаткам и быстро засыпали. Впрочем, не все, некоторые молодые неженатые лейтенанты, почистившись и побрившись, ушли в ближайшее село устанавливать дружеские знакомства с местным населением. Лагерь погрузился в тишину, и только часовые и дневальные на своих постах вслушивались в звуки мирной украинской ночи.
Война!
Звук из приглушенного рокота вдруг сразу стал резким и грохочущим. А в следующую секунду раздался взрыв, потом второй, третий... Поднялись фонтаны песка и земли, воздух стал тяжелым и упругим. Из палаток выскакивали полураздетые курсанты и бежали к месту взрывов. Земля была разворочена тремя большими воронками, вокруг валялись обломки разбитой радиостанции АК-5, куски дерева и железа от развороченных палаточных гнезд. Стонали раненные, сильно пахло горелым.
В результате нападения неизвестного самолета, "немецкого", убито четверо и ранено шесть курсантов учебной роты, из которых один в тяжелом состоянии. Все раненые отправлены в г.Чернигов.
Вскоре командиру дивизии позвонили из штаба армии и передали, что германские войска нарушили нашу границу, а их самолеты ночью бомбили Киев, Минск, Гомель и другие города, что возможно, это большая провокация, но нужно быть готовым ко всему.
Совещание в штабе армии было многолюдным, но недолгим. Ясности в оперативной обстановке не было. До собравшихся довели пространный приказ о переходе 21 армии на военное положение, о необходимости удвоить бдительность и строго соблюдать светомаскировку. Затем дивизионный комиссар дал указание провести митинги личного состава, мобилизовать коммунистов и комсомольцев на скорейший разгром наглого врага.
Командарм сообщил, что дивизиям 117-й и 61-й нужно быть готовыми после сосредоточения выступить на фронт. "Дивизии и каждого бойца освободить от всего лишнего, пополнить всем необходимым и укомплектовать подразделения техникой за счет дивизионных и армейских тылов. Из дивизионных госпиталей развернуть медсанбаты. Готовьтесь, товарищи командиры, к серьезной встрече с врагом!" Где она произойдёт, на каком из фронтов, командующий не сказал.
В лагере шли митинги и собрания. Весть о нападении фашистской Германии воспринималась, как грозное предчувствие большой неожиданно свалившейся беды. Она похоронила надежды на скорое свидание с родными и близкими. Всех интересовало, как идут приграничные сражения. Хотелось верить, что мир еще удастся восстановить. Многие бойцы, призванные из областей Западной Белоруссии и Западной Украины, настойчиво спрашивали, где идут бои. Им хотелось знать, коснулась ли война их родного дома. Однако, сведения об обстановке на границе были весьма скудными.
Первые эшелоны 707 гап проследовали станцию Гомель перед рассветом, когда немецкие самолеты, сбросив бомбы, уходили на запад. И только подъезжая к Чернигову и подвергшись обстрелу фашистских стервятников, узнали, что идет война. Остальные эшелоны полка весть о начале войны застала на самой станции или на подъезде к Гомелю. Железнодорожники уже с противогазами восстанавливали разбитое железнодорожное полотно, а из репродуктора на станции звучали слова В.М.Молотова о том, что "Советским Правительством дан нашим войскам приказ - отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей Родины". Дальше составы двигались в сопровождении истребителей.
Весть о начале войны быстро облетела все эшелоны 117 сд, двигавшиеся от Пензы до Чернигова. Эшелон 3 батальона 275 сп она застала на подъезде к Могилёву. Было 6 часов утра. на полустанках слышались тревожные сигналы, бегали люди с противогазами. Поезд замедлил ход и остановился. Комсостав собрали к штабному вагону. Батальонный комиссар сообщил командирам, что началась война, но запретил говорить об этом личному составу. Поезд снова тронулся. Остановился он уже на станции Могилёв в 12 часов дня. Здесь красноармейцам объявили, наконец, о нападении фашистской Германии. По сигналам тревоги на крышах вагонов и тендерах паровозов устанавливались пулеметы, расставлялись стрелки по отражению воздушного нападения. Были открыты, наконец, двери и люки теплушек, из которых теперь на ходу звучали песни: "Если завтра война", «Катюша", «Песня о Тимошенко" и др. На коротких остановках население городов и поселков тепло приветствовало воинов Красной Армии, дарило цветы, желало скорой победы и возвращения домой. Люди верили, раз уж в первые часы войны части Красной Армии двинулись на запад, значит, не удалось врагу застать нас врасплох. Все чаще зеленые огни светофоров встречали на разъездах эшелоны 117 сд. Война вносила поправки в план сосредоточения.
На подъезде к Чернигову эшелоны теперь нередко обстреливались немецкими самолетами, фашисты делали попытки бомбить эшелоны, но, к счастью, безуспешные. Огнем из пулеметов и залповым огнем винтовок бойцы отгоняли стервятников, подразделения быстро выгружались и уходили под защитный полог леса.
Вечером немецкие самолеты пытались бомбить железнодорожный мост через реку Десну. С земли сигналами ракет им помогали вражеские диверсанты. Подразделения 1-го батальона 275 сп, только что выгрузившиеся на разъезде Каличевка были направлены на поимку диверсантов. При прочесывании двое диверсантов были убиты, остальным удалось скрыться в густых посевах ржи.
С утра 23 июня стали прибывать эшелоны тыла 117 сд. Имущество разгружали, возили автомашинами и повозками в лес и складывали там штабелями. Торопились быстрее разгрузить вагоны, так нужные сейчас для страны, и не попасть под обстрел и бомбежку немецкой авиации. Небольшой лесок в окрестностях Чернигова быстро наполнился людьми, повозками, лошадьми, техникой, имуществом. Никто не думал ни об охране, ни о маскировке.
Вот прибыл эшелон 3-го батальона 275 сп. Начал разгрузку. Вдоль железнодорожного полотна было что-то посеяно, но ещё не взошло. На полосе стоял батальонный комиссар и кричал: «Не топчите посев!» Лес был уже забит. Все огневые средства батальона расположили на опушке, склады продовольственные и вещевые тоже были на окраине леса.
Вдруг завыла сирена "Воздушная тревога!"
В небе показался самолет. Он летел на небольшой высоте. Чей он? Наш? Немецкий? Но приказ был сбивать все самолеты, и он был обстрелян. Сначала из зенитных орудий, а затем залповым огнем из винтовок. Самолет стал крениться, уходить вправо, и, постепенно снижаясь, скрылся за горизонтом.
Постепенно порядок был наведен: транспорт отогнан в лощины, подразделения рассредоточены, техника и имущество укрыты брезентом и замаскированы. На всех дорогах были выставлены дозорные посты. Начали отрываться и щели на случай бомбежки.
В лагерях так же полным ходом шло переобмундирование и довооружение личного состава 275 и 820 стрелковых полков. Были полностью укомплектованы и пополнены вооружением разведывательные подразделения полков. Редакция дивизионной газеты получила транспорт и оборудовала передвижные наборный и печатный цеха.
Во второй половине дня из штаба армии пришел приказ, направить один стрелковый батальон для охраны тылового района участка обороны дивизии и борьбы с диверсантами. Батальон провожали с духовым оркестром.
Когда же в бой?
Наступило 24 июня - окончательный срок сосредоточения дивизии. 2-й батальон 240 сп прибыл в Гомель.
В этот день ожидалось прибытие эшелонов 121 автобатальона и некоторых тыловых подразделений дивизии. 117 сд в целом уже была полностью укомплектована личным составом, пополнена боезапасом и освобождена от лишнего имущества. Правда, в ряде частей был еще недокомплект артиллерийского вооружения и автотранспорта, но уже были составлены заявки на его получение с окружных складов и из народного хозяйства. Словом, к назначенному сроку части дивизии были готовы погрузиться и следовать для занятия обороны на свой участок к левому берегу Днепра. Однако эшелоны 121 автобата в Чернигов так и не прибыли.
Штаб дивизии начал изыскивать возможности для переброски частей и подразделений дивизии в районы Жлобина и Рогачева. Были попытки воспользоваться железнодорожным транспортом, но они не увенчались успехом, шла эвакуация промышленных предприятий и ценностей из прифронтовых районов на восток, и каждый вагон был на учете. Наконец, удалось заполучить два вагона и несколько открытых железнодорожных платформ в эшелоне, следовавшем в Бобруйск. На них были погружены подразделения 2-го батальона 820 сп, и в этот же день они выехали со ст.Чернигов в Жлобин.
Не удалось воспользоваться и автотранспортом предприятий г.Чернигова. Сначала выяснилось, что имеемый на предприятиях автотранспорт в большинстве своем не укомплектован водителями, в связи с мобилизацией их в Красную Армию. А на следующий день, когда удалось выявить необходимое число шоферов среди личного состава стрелковых полков, командование Юго-Западного фронта своим приказом мобилизовало весь автотранспорт предприятий Чернигова для эвакуации своих складов из западных районов Украины, ставших прифронтовыми.
Дивизия продолжала готовиться к выступлению на фронт. Нервозность и растерянность первых часов войны прошла. Бойцы и командиры рвались в бой, желали скорейшей встречи с врагом, были уверены, что к осени враг наверняка будет вышвырнут за границы нашей Родины. Части дивизии отзывались из лагерей и размещались в 10-километровой зоне вблизи города. Штаб дивизии тоже переместился за город и жил бивуачной жизнью.
По-прежнему ждали эшелоны с автобатом, но о них ничего не было известно.
Немецкие самолеты продолжали производить разведывательные полеты, обстрелы и бомбежку частей дивизии, городских кварталов, промышленных объектов. Во время одного из таких налетов 3-я батарея 321 озад сбила германский бомбардировщик Junkers_Ju-88.
В Куйбышев для комплектования запасных частей выехали заместители командиров полков и батальонов.
А на Днепре под руководством командиров саперных рот 117 и 61 сд тысячи рабочих и колхозников Рогачевского, Жлобинского и Стрешинского районов рыли противотанковые рвы, траншеи, строили блиндажи.
Фронт приближался к Днепру. Воинские команды гарнизонов Жлобина и Рогачева были выдвинуты к Бобруйску. К вечеру 25 июня немцы заняли Барановичи. На дорогах появились потоки беженцев.
Немецкая авиация все чаще бомбила и обстреливала колонны войск, техники, железнодорожные эшелоны, а то и просто толпы беженцев.
На марше
Так и не дождавшись эшелонов с автобатом, 26-го июня 1941г 117 сд выступила на фронт своим ходом. Только 1-й дивизион 707 гап удалось отправить по железной дороге. В лагерях в это время еще довооружались 105 орб и 820 сп.
Сводки становились все тревожнее. На подступах к Минску наши войска вели тяжелые бои с танковыми частями противника. Из войск по левому берегу Днепра от Могилева до Речицы были только 148 и 53 стрелковые дивизии 63 ск, ожидалось прибытие 167 сд, отдельные части которой уже начали сосредотачиваться в районе Довска.
Куда же делись эшелоны 121 автобатальона 117 сд? Как потом стало известно, 121 автобат, приехав 24 июня на станцию Гомель, был по приказу Командования Западного фронта выгружен и направлен на западный берег Днепра для эвакуации окружных военных окладов. С 25 по 30 июня днем и ночью работали водители 121 автобата по 12-15 часов в сутки, эвакуируя склады горючего и боеприпасов из района Жлобина и продовольственный склад из Рогачева. Они не только водили машины с грузом по тяжелым дорогам, но и помогали красноармейцам грузить и разгружать автомашины. Часть горючего, продовольствия и боеприпасов они вывезли за реку Сож, а остальное разместили на временных складах вдоль левого берега Днепра в 20-30 км от берега.
В первой половине дня полки 117 сд проходили по центральной площади г.Чернигова. Играл духовой оркестр, жители дарили цветы и улыбки воинам, отправлявшимся на фронт.
Путь был очень тяжелым: жара, пыль, духота. Войска двигались сплошным потоком и по шоссе, и по проселочным дорогам, и по обочинам, заполняя их на десятки километров. Двигались днем и ночью с выкладкой в 30кг. От переутомления засыпали на ходу, прямо в строю. Падающих бойцов подбирали на повозки. Обеды приходились на 2 часа ночи и всяко. Когда делали остановки для приема пищи, все валились с ног и тут же засыпали. Трудно было заставить людей продолжать движение. Командиры двигались вместе с бойцами и уставали больше их.
Пушки и зарядные ящики тянули лошади. Расчеты шли пешком. Грузы были тяжелые. Особенно трудно приходилось на лесных и проселочных дорогах. В песчаных местах орудия тонули. Кормить лошадей было некогда, кормили на ходу из торб. Лошади похудели, у них появилась массовая потертость шей и плеч. Под хомуты подгладывали траву, завернутую в тряпки, но это мало помогало. Если удавалось, меняли лошадей в колхозных табунах.
Немецкая авиация совершала облеты колонн, не бомбила и не обстреливала, но приходилось каждый раз рассредоточиваться по команде "Воздух!"
Вечером 27 июня, оставив тылы в Чернигове для сдачи лишнего имущества, выступил походным маршем на фронт 820 сп. Штаб 21 армии еще оставался в Чернигове и готовился к переезду в Гомель.
К вечеру 27 июня передовые батальоны дивизии прошли ворота, символическую границу Украина-Белоруссия. У ворот стояло несколько транспортных автомашин. На них были посажены красноармейцы 4-й роты 240 сп и отправлены в г.Рогачев, куда на следующий день прибывал и весь 2 батальон 240 сп 117 сд.
Полки дивизии рано утром 28 июня проследовали через г.Гомель. Хотя Гомель неоднократно подвергался бомбежке, больших разрушений в городе видно не было, сказывались слаженные действия подразделений ПВО и быстрая ликвидация последствий налетов отрядами самообороны.
После Гомеля 240 сп, штаб дивизии, 707 гап и спецчасти двинулись на Довск, остальные повернули на Буда-Кошелево. На окраине города был сделан привал. Дни по-прежнему стояли знойные, безоблачные.
Участились налеты вражеской авиации. Теперь все чаще слышалась команда "Воздух!". Несмотря на жару и усталость, приходилось сходить с дороги, ложиться в пыльную разогретую землю прямо у обочины, если не хватало сил добежать до спасительного леса.
За неполные трое суток было уже пройдено свыше 150 км, и бойцы смертельно устали. Между тем фронт все стремительнее приближался. Наши войска оставили Минск, отходя все дальше вглубь страны, они вели тяжелые арьергардные бои.
В середине дня 28 июня передовые подвижные части 3-й танковой дивизии немцев сбили наше слабое охранение под Бобруйском, захватили город и вышли к реке Березине.
Дивизия ускорила движение походных колонн. Сократились число и длительность привалов, все чаще звучали хриплые усталые голоса командиров "Шире шаг!". Все больше отставших, обессилевших, со стертыми до крови ногами бойцов на обочинах дорог. Отстали тылы и кухни. Сухие концентраты не лезли в горло. На одном из привалов пехота стала выбрасывать из ранцев под откос запасное белье, сухой паек НЗ, а потом целиком ранцы и вещмешки. Командир дивизии приказал облегчить бойцов, оставив при них только оружие и боезапас, остальное сложить у дороги на попечение тыловых подразделений.
Движение ускоренным маршем продолжалось. Проблему питания теперь приходилось решать на ходу строевым командирам. Покупали в деревнях сметану, творог, хлеб, молоко, яйца. Казалось, маршруту не будет конца.
29 июня 3-я и 4-я танковые дивизии Гудериана под прикрытием авиации и артиллерии приступили к форсированию реки Березины: севернее Бобруйска у Шатково и южнее - у Даманово.
Дивизия продолжала ускоренным маршем двигаться к фронту. Несмотря на немыслимую тяжесть перехода, бойцы и командиры рвались в бой. Они горели желанием поскорее сразиться с врагом, верили в скорую победу, не сомневались, что в первом же бою погонят зарвавшихся фашистов на запад. Только бы скорее дойти до фронта!
Прошли Довск, повернули к Рогачеву. Не доходя 20 км до Днепра, командиров батальонов (дивизионов) и полков вызвал командир дивизии на рекогносцировку. На пути походных колонн показалось большое село Гадиловичи. Все пошли быстрее. Войдя в село, бойцы разбежались по колодцам, хотелось пить и людям и лошадям. Кое-кому удалось даже умыться по пояс холодной водой. Верхом на лошади прискакал командир 240 сп подполковник Витушкин, приказал собрать бойцов, шинели оставить в селе, организовав их охрану, и двигаться к Днепру форсированным. Сказал, что немецкие танки могут вот-вот прорваться к Рогачеву, и возможно уже сейчас батальон капитана Фетисова И.Т. ведет неравный бой и истекает кровью.
Батальоны продолжили движение. Над колоннами снова появились немецкие самолеты и стали из пулеметов расстреливать людей. Каски не спасали от прямого попадания пули, приходилось снова рассредоточиваться. И так несколько раз. Нашей авиации не было видно. Все чаще бойцы, рассредоточившись, вели по фашистским стервятникам огонь из винтовок, заставляя их убираться восвояси.
К концу дня походные колонны частей дивизии начали прибывать к берегу Днепра. Их встречали командиры и указывали ротам позиции их обороны по левому берегу. Ротные командиры размечали сектора обстрела и места расположения стрелковых ячеек и огневых точек, но мало кто окапывался, большинство от переутомления сразу заснули.
К вечеру прибыли и начали окапываться на берегу Днепра подразделения 275 сп и 322 лап. Подразделения 820 сп и тыловые части дивизии расположились у железной дороги Жлобин - Гомель от Ст.Хальч до ст.Буда-Кошелевская.
Фронт
Проделав за четверо суток переход более чем 250 км, части дивизии стали окапываться, укреплять участки обороны, готовиться к встрече с врагом. Много рядового и командного состава из-за потертости ног временно выбыло из строя. 117 сд была передана в состав 63 ск. Кроме неё туда были переданы так же 61-я и 154-я стрелковые дивизии.
Командование 63 ск начало энергично готовить позиции обороны для решительного отпора врагу. Работы по совершенствованию противотанковой обороны не прекращались ни днем, ни ночью.
В 8 часов утра первые три танка 3 тд немцев переправились у Шатково на левый берег р.Березины. К 15 часам на плацдарм переправились главные силы. При поддержке авиации они атаковали фланговые части генерала Поветкина, смяли их и стали распространяться вдоль шоссе на Рогачев. Только в 19 часов вечера противник был остановлен на реке Ола. С последними частями прикрытия поэшелонно отходил к Жлобину 318 гап БМ.
В этот день части 55 сд 4 армии оставили г.Рогачев и разрозненными подразделениями стали отходить на левый берег Днепра.
С упреком и презрением встречали бойцы 117 сд, охранявшие мост через Днепр, отступающих красноармейцев. Преграждали путь тем, кто шел без оружия, придирчиво проверяли документы и при отсутствии их задержанных отправляли в особый отдел дивизии. Затем задержанных отправляли в Турск в особый отдел 63 ск. Только раненых, следовавших пешком или в повозках, пропускали беспрепятственно.
То и дело слышались возмущенные упреки: "Трусы! От немца бежите, вояки! Вам бы с бабами ..." Большинство из отступавших, обросшие, грязные, проходили молча, понурив головы, иногда просили закурить, а один старшина, ехавший на кухне, запряженной в пару лошадей, с надеждой сказал: "Эх, ребята! Дай-то бог вам удержаться!"
Группы красноармейцев, следующих под командой отделенных и взводных командиров в форме и с оружием, после проверки документов направляли в 4-е отделение штаба дивизии, где в зависимости от военно-учетной специальности их распределял по частям или заносили в списки резерва. Особенно ценились артиллеристы, участвовавшие уже в боях против танков противника. Их сразу же направляли в расчеты батарей ПТО стрелковых полков.
Всю ночь с 30 июня на 1 июля наши войска вели бои с подвижными частями противника, противодействуя их попыткам прорваться на восток. Огромную помощь немцам оказывали диверсанты, находящиеся в наших тылах – гражданские лица, либо переодетые в нашу форму.
Участок обороны 21 армии был расширен вдоль Днепра до Лоева. В полосе обороны 21 армии имелись мосты через Днепр у Рогачева и Жлобина, брод и паромная переправа у Зборово, а так же паромная переправа у Стрешина. Предполагалось, что передовые подвижные соединения противника, форсировав реку Березину, будут стремиться захватить Рогачев и Жлобин, овладеть мостами через Днепр и удержать их до подхода своих главных сил, обеспечив себе тем самым оперативный простор для наступления на Москву.
Первые схватки с врагом
Комкор Леонид Григорьевич Петровский решил оборону района Рогачева и Жлобина возложить на части 167 сд, а фланговые удары организовать силами 61 сд - на правом фланге и 117 сд на левом фланге корпуса. Таким образом, 61 сд получила приказ занять оборону вдоль левого берега Днепра от Свержень до Рогачева, 167 сд - от Рогачева до Проскурина, 117 сд - от Проскурина до Смычек и 154 сд - от Смычек до Лоева.
Всем дивизиям предписывалось немедленно организовать разведку в зоне, прилегающей к участкам обороны, ведя тщательное непрерывное наблюдение за всеми дорогами со стороны возможного подхода противника.
Шел мелкий дождь. 117 сд, выполняя поставленную задачу, перемещала полки на новые участки обороны. Позиции на левом фланге дивизии занимал 275 сп, на правом фланге - 240 сп, в центре - 820 сп. Непосредственно в район паромной переправы у Стрешина был направлен 2-й батальон 820 сп, не испытавший всей тяжести пешего перехода из района Чернигова.
Авиация противника продолжала налеты на Рогачев и Жлобин, часто бомбила железнодорожную станцию и поселок Буда-Кошелевская, а так же штабы и тыловые подразделения частей.
В 16 часов вражеская авиация подвергла сильной бомбардировке отряды, оборонявшиеся на реке Ола, а потом они были атакованы танками, подержанными интенсивным артиллерийским и минометным огнем.
Сводный отряд 42 дивизии отошел к окраине Рогачева и на подступах к городу остановил противника. На Могилев наступал усиленный разведывательный батальон немцев из 3-й тд.
К вечеру полки 117 сд прибыли на свои новые участки обороны.
Утренняя сводка Совинформбюро 2-го июля сообщала, что наши войска в ночь на 2 июля развернули боевые действия по уничтожению передовых танковых частей противника.
На рассвете передовой отряд 3-й танковой дивизии немцев появился на западном берегу Днепра в районе Рогачева. Немецкие танки начали открыто маневрировать, прощупывая место для переправы. Артиллерия 167 сд открыла по ним огонь.
Рано утром появились немецкие солдаты на правом берегу Днепра и в полосе обороны 117 сд. По-прежнему моросил мелкий дождь. 117 сд получила Боевой приказ № 3 штаба 63 ск оборонять полосу Цупер-Жлобин-восточный берег реки Днепр до Смычек, имея в качестве основной задачи - оборону Жлобинских мостов, а так же охранять тыловой район до линии Кривск-Перевичи-Черная Вирня.
Передний край обороны дивизии должен был пройти от Цупера по северо-западной и южной окраине г. Жлобина и далее по восточному берегу Днепра. Для этого дивизии предписывалось подготовить контратаку в направлении Жлобина к 14.00 3-го июля 1941г.
117 сд были приданы 3-й и 4-й дивизионы 318 гап БМ и 3-й дивизион 546 кап. 275 сп начал скрытно выдвигаться на новые позиции.
В 9 часов утра немцы открыли пулеметный и минометный огонь, их бронемашины курсировали вдоль западного берега Днепра. Было ранено несколько красноармейцев-связистов, прокладывавших по берегу телефонную связь. Подразделения 117 сд не отвечали на огонь, чтобы не демаскировать свои огневые точки.
Последствия тяжелого длительного перехода и настроение благодушия продолжали ещё сказываться. К вечеру уставшие красноармейцы успели выкопать только стрелковые ячейки полного профиля, не соединив их ходами сообщения. Не были оборудованы пулеметные гнезда и ДЗОТы.
Штаб 117 сд так же переместился на новое место и углубился в лес. Вечером 121 автобатальону было приказано имущество складов дивизии загрузить в автомашины, рассредоточив и замаскировав их, быть в готовности к переезду, а автовзводу разыскать лесосклады со штабелями досок и бревен или брошенные избы для обеспечения переправ строительным материалом.
Дивизия готовилась к броску через Днепр в Жлобин. В район, прилегающий к мостам, стягивались стрелковые подразделения, выдвигалась на огневые позиции прямо против Жлобина артиллерия 322 лап и 707 гап.
3 июля немецкое командование попыталось фланговыми ударами в районе Зборово и Стрешина угрозой окружения деморализовать наши войска, обороняющиеся в районе Жлобина и Рогачева, и, разгромив их, форсировать Днепр. Одновременно с массированным артналетом и десантом легких танков в районе Зборово на стыке 167 и 61 дивизий, немцы предприняли попытку захватить переправу через Днепр в районе Стрешина.
На рассвете полурота бронеавтомобилей с десантом двинулась из Жлобина в Стрешин. Тщательные меры маскировки, бдительность и решительная борьба с лазутчиками врага, предпринимаемые командованием и всем личным составом 117 сд, сделали свое дело.
Враг не предполагал наличия значительных сил в обороне Днепра южнее Жлобина. Немецкий десант был своевременно обнаружен. На подходе к Стрешину меткими выстрелами орудий 2-го дивизиона 322 лап три головные бронемашины были подбиты, остальные спешно развернулись и, скрывшись за складками местности, ушли назад в Жлобин. Так четкие и слаженные действия разведчиков-наблюдателей и артиллеристов 117 сд пресекли попытку врага организовать фланговый удар южнее Жлобина.
Взбешенные неудачей гитлеровцы открыли интенсивный минометный и артиллерийский огонь по восточному берегу Днепра в районе Жлобина, а их авиация в 9 часов утра произвела первый массированный налет на части 117 сд по всей глубине обороны. Первая волна состояла из 18 бомбардировщиков, затем последовали вторая и третья.
Был разбит склад боеприпасов, ранено и убито около 20 бойцов из тыловых частей дивизии. Это был горький урок пренебрежения маскировкой и заблаговременным оборудованием укрытий. Части, находящиеся на позициях, потерь не имели.
Командование 117 сд отдало приказ подавить огневые точки врага в Жлобине и на прилегающих к городу подступах. Артиллеристы 1-го дивизиона 322 лап уничтожили наблюдательные посты немцев, расположенные в здании городской больницы и церкви на самом берегу Днепра. Артиллерийские дуэли длились несколько часов.
К 12 часам 3 июля на правый берег переправился 105 отдельный разведбатальон и завязал бои в городе, очищая от немцев Жлобин и его окрестности. Немцы поспешно покидали город.
К 13 часам дня 117 сд, выйдя на северо-западную и южную окраину Жлобина, полностью выполнила Боевой приказ № 3 командира 63 ск. Передний край обороны на окраине города уже занимала и вела бой 4-я рота 240 сп.
Город был почти пустой, мирного населения было очень мало. Видны были следы разрушений и жертвы немецкого расизма. В городском парке лежали убитые артиллерийским снарядом немецкие офицеры и унтер-офицеры и несколько гражданских лиц еврейской национальности, запряженные в бочку, которых пьяные фашисты заставляли возить воду себе на потеху.
Севернее г.Жлобина на правом берегу Днепра против Цупера немцы продолжали удерживать позиции и весь день вели редкую стрельбу по подразделениям 3-го батальона 240 сп, однако, личный состав батальона на стрельбу не отвечал, действовал скрытно и потерь не имел.
3 июля бои на западном берегу Днепра продолжались. 20 танков противника, переправившись через р.Друть на участке Проточное, Вязьма, начали наступление на 8-ю роту 338-го стрелкового полка, действовавшую как передовой отряд дивизии. Согласно оперативной сводке штаба 187-й стрелковой дивизии за 3 июля, рота с боем начала отход в направлении Ст.Быхова. Отступившая пехота при поддержке подошедшей противотанковой артиллерии, закрепилась на рубеже д. Вьюн (15-20 км к северо-востоку от Чигиринки) и остановила противника. Немцы сосредоточили здесь большое количество переправившихся через Друть танков, бронемашин, мотоциклистов и мотопехоты. Противник потерял до 30 человек убитыми. С нашей стороны убито 2, ранено 6 человек.
В ходе боя за переправу на р.Друть немцы подожгли деревни Чечевичи и Чигиринку. Радисты 187 дивизии перехватывали передачи немецких радиостанций, расположенных вблизи наших частей. Открытым текстом, на немецком языке, давались сведения о расположении нашей артиллерии и о полетах самолетов.
Со второй половины дня 4.7.41 г. связь со штабом армии по аппарату Морзе и СТ-35 прекратилась и отсутствовала до 18 часов. Вследствие этого оперативная сводка штабом армии к сроку не представлена.
В 18 часов 20 минут генерал-майор Гордов по аппарату ВЧ, а затем и по СТ-35 доложил: положение частей на фронте 21-й армии прочно и без изменений. Попытка противника дважды форсировать р.Днепр была отбита.
В этот день 2-й танковой группе немцев удалось форсировать реку Березину, а основные силы 3 тд от Бобруйска двинулись на Рогачев.
24 танковый корпус немцев в составе 3-й и 4-й танковых дивизий вышел к Днепру и начал сосредотачиваться в районе Рогачева и севернее. 10 моторизованная дивизия этого корпуса подтягивалась из Бобруйска. Хотя штурмовой отряд 150 человек во главе с командиром 465 сп 167 сд ночью атаковал немецкий десант в Зборово, угроза прорыва немцами обороны в полосе 63 ск не была ликвидирована.
Активизировались действия противника и в полосе обороны 117 сд. Участились обстрелы наших позиций, стычки боевого охранения с немецкой разведкой, проникновения в расположения войск паникеров и разносчиков слухов о силе немецкой армии.
Дан приказ идти на Запад
4 июля 1941 года произошла смена командования Западного фронта. Командующий генерал армии Дмитрий Павлов и его начальник штаба генерал-майор Владимир Климовских были арестованы, а впоследствии расстреляны по вздорным обвинениям. Фронт принял бывший нарком обороны Маршал Советского Союза Семён Тимошенко, снятого с должности члена Военного Совета корпусного комиссара Александра Фоминых заменил армейский комиссар 1-го ранга, жестокий сталинский главный контролёр партии Лев Мехлис, а в должность начальника штаба вступил командированный из Генштаба генерал-лейтенант Герман Маландин. Маршал Тимошенко сразу же предпринял попытку изменить ход боевых действий. Было решено вывести из боев на доукомплектование изрядно поредевшие войска 4-й армии, отступавшие от самого Бреста, а силами ее соседа слева, 21-й армии, прикрыть могилевское направление и одновременно нанести 5 июля эффектный молниеносный контрудар под Жлобиным. "Наступать на Бобруйск, сжечь там переправы через Березину, окружить и уничтожить противника, действующего в направлении Рогачёв". Для весомости и под стать рангам нового фронтового командования его первый замысел окрестили "операцией". Правда, в анналы истории она не вошла. И не случайно.
Позже, после провала этой «операции» и вывода дивизии в резерв, по распоряжению Мехлиса срочно направленными в Гомель и Буда-Кошелево полковником Константином Елкиным и бригадным комиссаром Иваном Видюковым было проведено расследование. Они подготовили закрытую грифом "Совершенно секретно" докладную записку - материалы расследования причин поражения 117-й стрелковой дивизии 21-й армии в боях под Жлобиным 6 июля 1941 года.
Итак, 4 июля в командование Западным фронтом вступил Маршал Советского Союза С.К.Тимошенко. Полковник Чернюгов С.С. был вызван неожиданно к командарму.
У Командующего 21 армии уже находилось несколько генералов и полковников, не знакомых полковнику Чернюгову. Чернюгов ожидал, что Герасименко В.Ф. будет интересоваться деталями успешно проведенной накануне операции по овладению Жлобином, о которой он вчера докладывал по телефону. Но услышал резкий раздраженный голос командарма, обращенный к Петровскому:
- До каких пор ваши войска будут сидеть в обороне и позволять немцам наносить удары? Почему бездействует разведка, и действия противника оказываются неожиданными? Почему немцам удалось переправиться у Зборово? Чей был этот участок обороны, т. Петровский?
- 520 сп 167 сд,- ответил тот.
- Когда будет покончено с танкобоязнью? - продолжал разносить командарм.- Ваши артиллеристы плохо стреляют по танкам с дальних расстояний и спешат в укрытия, бросив орудие, когда танк еще на расстоянии 300-400 м. А ваши стрелки? Они бросают хорошо вырытые окопы, чтобы стать мишенями автоматчиков. За действия бойцов в бою должен отвечать командир. Никакое личное геройство не снимает с него этой ответственности. Командира 520 сп отдать под суд! Что вы молчите, комкор Петровский? Вы способны командовать корпусом и вести боевые действия так, как учит нас т.Сталин? Докажите! Я в этом пока сомневаюсь.
Наступила тягостная пауза. Потом Герасименко В.Ф. пригласил всех подойти к столу с картами и изложил свое решение нанести удар из района Жлобина в тыл немецкой танковой группировке под Рогачёвом. Удар должна была нанести 117 сд. Ей выделялась рота танков КВ и Т-34. Атаку пехоты планировалось поддержать бомбовым ударом двух эскадрилий самолётов.
Чернюгову было приказано к 15 часам подготовить приказ о наступлении дивизии, согласовав со штабом 63 ск вопросы обороны левого берега Днепра, включая Жлобинские мосты и паромные переправы. Приказ о наступлении в соответствии решением Командующего армией был подготовлен быстро, однако, оперативное отделение штаба 117 сд, возглавляемое полковником Герасимовым М.А., внесло в него небольшое, но очень существенное уточнение. Было предложено наступление на Рогачёвскую группировку противника провести в два этапа: сначала ударом в направлении Поболово-Дворец уничтожить подвижные запасы горючего и боеприпасов немецких танковых дивизий и перерезать оба шоссе из Бобруйска на Рогачёв, затем, почти одновременно наступлением из района Жлобина уничтожить немецкие танковые части в Рогачёве и в Зборово. Факт нахождения в Поболово запасов горючего и поеприпасов подвижных частей 24 тк немцев был установлен не разведкой, а в результате анализа полковником Герасимовым обстановки и хорошего знания им вооружения противника. Эта его смелая догадка не только подтвердилась, но удар по Поболово явился для немцев очень чувствительной неожиданностью, вынудившей их круто изменить свои планы по форсированию Днепра. Итак, приказ о наступлении 117 сд с уточнением был немедленно утверждён Командующим 21 Армией.
Боевое охранение в Жлобине было усилено. На всех дорогах были выставлены конные и пешие разведчики. По железным дорогам Жлобин-Красный Берег и Жлобин-Луки курсировали бронепоезда. Частые рейды в окрестные деревни совершали подразделения 105 орб. Имели место столкновения с немцами, убитые и раненые были с обеих сторон.
Однако, разведка не была систематической, особенно вне основных дорог. Сказывалась недостаточная техническая оснащенность разведчиков средствами передвижения, наблюдения и связи, а так же плохо налаженное взаимодействие с местным населением и малочисленность партизанских формирований. Все это порождало противоречивость и неточность сведений о местонахождении и действиях противника.
И все же... Продвижение немецких войск вглубь нашей территории не поколебало веру воинов 117 сд в скорую победу над врагом. По-прежнему высоко оценивались боевые возможности Красной Армии и её оружия. По-прежнему рвались в бой бойцы и командиры. Это стремление принять личное участие в боевых действиях, лично уничтожить врага частенько заслоняло работу по организации бойцов подразделения на отпор врагу и иногда приводило к печальным последствиям.
Дивизия готовилась к решительным боевым действиям. В район Жлобинских мостов стягивались части с других участков обороны дивизии. Ближе к берегу перемещались огневые позиции гаубичных орудий артиллерийских полков. Полки пополнялись боеприпасами.
В 17.00 4 июля полковник Чернюгов С.С. собрал командиров частей и объявил им план предстоящей операции на 6-7 июля, одобренный Командующим 21 армии. По этому плану 117 сд частью своих сил в составе 1-го и 3-го батальонов 240 сп, 1-го дивизиона 322 лап и 1-го дивизиона 707 гап наносила удар по тыловой группировке немецких подвижных соединений 24 тк, находящейся в Поболово, имея целью разгромить тыловую группировку и уничтожить запасы горючего и боеприпасов. Тем самым лишить танковые части 24 тк, находящиеся в районе Рогачева, подвижности и боеспособности.
Другая часть сил дивизии в составе 1-го и 3-го батальонов 275 сп, 3-го дивизиона 322 лап и 3-го дивизиона 707 гап при поддержке танковой роты наступала от г.Жлобин на север и северо-запад.
Третья часть сил дивизии в составе 820 сп, 2-го батальона 240 сп, 2-го дивизиона 322 лап, 2-го дивизиона 707 гап, 2-го и 4-го дивизионов 318 гап БМ и 3-го дивизиона 546 кап обеспечивала оборону позиций 117 сд по левому берегу Днепра, оборону мостов и переправ. 105 орб, 222 оптд и 321 озад составляли резерв командира дивизии.
Всю ночь продолжались бои на реке Березине и реке Друть. 117 сд в полосе своей обороны ротой бронемашин и танковой ротой 105 орб вела интенсивную разведку. По результатам разведки шоссе Жлобин-Бобруйск (его удалось разведать только до деревни Горбачевка) и шоссе Жлобин-Поболово (его удалось разведать только до выхода на шоссе Жлобин-Бобруйск) были свободны от противника. Недостаток запаса горючего в машинах и времени не позволили провести более глубокую и тщательную разведку основных маршрутов движения, однако, результаты разведки были признаны вполне достаточными, тем более, что они не потребовали корректуры уже утвержденного плана операции.
В свою очередь, гитлеровское командование, стягивая силы для форсирования Днепра в районе Рогачева, где немцам удалось у Зборово сохранить плацдарм на восточном берегу, вело регулярное наблюдение за передвижениями по шоссе Жлобин-Бобруйск, выслав небольшие мобильные разведывательные группы в прилегающие к шоссе населенные пункты: Белица, Кабановка, Ухватовка, совхоз Красный Берег и др.
Получив рано утром 5 июля приказ выдвинуться в н.п.Горбачевка, оседлать шоссе Жлобин-Бобруйск и дорогу Горбачевка-Поболово, занять оборону и не допустить подхода немцев из Бобруйска, 1-й батальон 240-го сп в составе 1-й и 2-й стрелковых, пулеметной и минометной рот, взводов связи, разведки, ПТО и ПВО, батареи полковой артиллерии вместе со штабом полка переправился на правый берег Днепра, проследовал через Жлобин и двинулся по шоссе Жлобин-Бобруйск.
3-я стрелковая рота накануне была направлена в район Паревичи для уничтожения крупной диверсионной группы фашистов и еще не прибыла в расположение 240 сп. День был солнечный, жаркий, походные колонны растянулись на несколько километров. Шоссе было действительно свободно от противника.
Этим же утром для форсирования Днепра в район Рогачева начала подтягиваться из Бобруйска 10 моторизованная дивизия 24 тк немцев. В 13 часов после артиллерийского обстрела и ударов авиации 3 тд немцев частью сил переправилась через Днепр на плацдарм у Зборово и начала продвигаться к Гадиловичам.
По приказанию командира 63 ск Петровского Л.Г., прибывшего на КП 61 сд и возглавившего руководство боем, к месту прорыва были подтянунуты 520 и 221 сп. После короткой арт.подготовки комкор Петровский Л.Г. лично возглавил контратаку. Фашисты не выдержали удара наших частей и откатились назад. Еще несколько раз немцы при поддержке танков пытались перейти в наступление, но были остановлены, оставив на поле боя 250 трупов и 8 подбитых танков.
Во второй половине дня 1-й батальон и штаб 240 сп прибыли в назначенный район. Первая рота заняла оборону по обе стороны шоссе Жлобин-Бобруйск, 2-я рота оседлала дорогу Горбачевка-Поболово. Штаб полка расположился южнее шоссе за речкой Добосна в редком лесочке, а командный пункт в роще северо-восточнее села Горбачевка. Штаб 1-го батальона разместился в самом селе.
Артиллерия полка была поставлена на прямую наводку вдоль шоссе и на танкоопасных направлениях. Прибыла батарея 76 мм орудий 1-го дивизиона 322 лап. Орудия установили на закрытые огневые позиции во ржи и замаскировали, а одно поставили возле дороги Горбачевка-Поболово на прямую наводку. Машины отогнали в расположение штаба полка.
Две другие батареи 1-го дивизиона 322 лап опоздали с переправой через Днепр, и их прибытие ожидалось позднее. Отсутствовала до сих пор и 3-я рота Павлюка. Вместо неё было решено направить в район Поболово 4-ю роту 240 сп, заменив её в боевом охранении г.Жлобина 4-й ротой 275 сп. 3-й батальон по плану должен был в течение ночи подойти к Поболово незамеченным, как можно ближе, и на рассвете первым начать атаку.
Командование 24 тк немцев, обеспокоенное выдвижением в район Горбачевка-ст.Красный Берег советских войск, скрытно направило в район Сеножатка-совхоз Красный Берег резервный батальон, усиленный артиллерией и минометами. Он должен был заблокировать шоссе Жлобин-Бобруйск и отрезать 1-й батальон 240 сп. Одновременно, второй батальон немцев, двигаясь скрытно по шоссе Поболово-Жлобин в течение ночи, должен был выйти в тыл батальону Майского и утром атаковать и уничтожить наши войска. Ничего этого не знало ни командование 117 сд, ни штаб 240 сп.
Разведчики в течение ночи установили, что ближайшие населенные пункты к Бобруйску и к Поболово заняты противником и охраняются. В них были и артиллерия и легкие танки. А на шоссе Турки-Поболово движутся мотомеханизированные колонны противника. Справа от позиций батальона наших частей нет. Связь со штабом 117 сд 240 сп установить в эту ночь так и не удалось.
Двигаясь по шоссе Жлобин-Бобруйск, 4 рота 240 сп несколько раз была атакована и обстреляна самолетами противника, однако, высокая и густая рожь вдоль шоссе и наступавшие сумерки позволяли быстро рассредоточиваться, и потому потерь рота не имела.
Ведя разведку головной и боковыми заставами, лейтенант Логинов вовремя обнаружил противника близ шоссе и в совхозе Красный Берег и принял решение занять оборону и разведать силы противника. Рота расположилась недалеко от шоссе, фронтом на запад, в 2-х км от совхоза Красный Берег. Бойцы рыли окопы, все были полны желания поскорее схватиться с врагом.
3-й батальон 275 сп тоже получил приказ выдвинуться в район посёлка Красная Гора, чтобы на рассевте 6 июля атаковать немецкие части в Рогачёве с юга. Батальон к 3 часам ночи вышел на заданный рубеж. Слева от него должен был наступать 1-й батальон 275 сп, прибытие которого ожидалось утром.
3-й батальон 240 сп с наступлением темноты походной колонной выступил на запад по шоссе Жлобин-Поболово. Каждый боец получил по 15 (!!!) патронов и 2 гранаты, остальной боезапас и продукты разместились на 7 подводах и двигались следом. Перешли по мосту Днепр, прошли через пустующий Жлобин, вытянулись на шоссе. Первые 20 км двигались походным строем. Стемнело. Личный состав батальона был необстрелянный. Разведка и головная походная застава медленно с опаской продвигались вперед. Несколько раз подавались ложные команды "Конница справа!", "Танки слева!", и батальон немедленно развертывался к бою. Кто подавал эти команды, установить не удалось. Шли без отдыха и остановки, т.к. до рассвета нужно было дойти до указанного пункта и занять оборону. Позади 3-го батальона двигались две батареи 1-го дивизиона 322 лап и 1-й дивизион 707 гап на конной тяге.
В ночь с 5 на 6 июля 1941 года 3-й батальон 240 сп в селе Краснокаменка у выхода на шоссе Жлобин-Бобруйск встретил и вступил в бой с батальоном немцев, двигавшихся для завершения окружения 1-го батальона 240 сп.
Дивизия вступает в бой
В 4.00 немцы открыли ураганный огонь из артиллерии и минометов по позициям и расположению 1-го батальона, а затем нанесли несколько бомбовых ударов. Обстрел длился около 2-х часов. Был разрушен мост на шоссе Жлобин-Бобруйск через реку Добосна, понесли большие потери в личном составе штаб и командный пункт 240 сп, где не были оборудованы полностью укрытия, пострадал транспорт, от взвода разведки полка осталось всего 14 человек, погиб командир полка подполковник Витушкин. Когда кончилась артподготовка, и стало тихо, все вокруг было черно - вся земля вспахана снарядами. Однако, атаки с тыла, так ожидаемой немцами, не последовало. Совсем рядом немецкий батальон вел тяжелый бой.
На рассвете лейтенант Логинов, в прошлом участник финских событий, уточнив за ночь позиции противника в совхозе Красный Берег, принял решение атаковать немцев.
В 5 часов утра после непродолжительной артподготовки перешёл в наступление 3-й батальон 275 сп. Отсутствие 1-го батальона и открытые фланги беспокоили командира батальона старшего лейтенанта Дитянцева П.И., но немцы отступали, и это воодушевляло.
Утром 6 июля первый эшелон штаба и спецчасти 117 сд перешли на правый берег Днепра и начали двигаться по шоссе Жлобин-Бобруйск на запад. Для лучшего руководства было необходимо выдвинуть управление дивизии поближе к месту боя 240 сп. При этом нужно было сохранить связь с частями, находящимися в Жлобине и на левом берегу Днепра, чтобы иметь возможность своевременно переместить резерв на нужный участок.
Местом дислокации управления дивизии была выбрана деревня Кабановка. Во главе колонны следовал 105 орб, имевший в головной походной заставе легкие танки БТ-7 и БТ-12 и бронемашины. В составе колонны находились: штабная батарея 322 лап, 321 озад и 222 оптд. 1-я и 2-я батареи 321 озад (4 орудия 37 мм) получили задачу прикрывать движение войск на шоссе Жлобин-Бобруйск, а 3-я батарея (4 орудия 76 мм) прикрыть КП дивизии в деревне Кабановка от нападения с воздуха. Штабная батарея 322 лап была направлена в деревню Ухватовка для занятия огневых позиций и лучшего руководства боем батарей 2-го дивизиона полка.
222 оптд занял огневые позиции вдоль шоссе в районе деревни Кабановка и возле моста через реку Орыска.
Вслед за колонной штаба дивизии на правый берег Днепра для наступления в северо-западном направлении начал переправляться 1-й батальон 275 сп в составе двух стрелковых, пулеметной и минометной рот, взводов связи и ПТО.
Немецкая авиация пыталась помешать переправе. Карусель фашистских самолетов висела над Днепром.
Переправившись, подразделения 1-го батальона вместе с 4-й ротой 2 батальона 275 сп заняли оборону за железной дорогой Жлобин-Рогачев фронтом на запад и северо-запад и начали наступление.
Рота лейтенанта Логинова ворвалась в совхоз и выбила немцев из крайних домов. 105 орб, достигнув села Сеножатка и обнаружив немцев, с ходу атаковал. Немцы открыли огонь из противотанковых орудий и подбили два танка и броневик, но остальные танки прорвались в село и, двигаясь между домами, начали расстреливать из пулеметов немецкую пехоту и расчеты орудий.
У фашистов началась паника. Они бежали к грузовикам, стоявшим за селом, а те, не дожидаясь, срывались с места и поспешно мчались по дороге в сторону Поболово.
Надо сказать, что в 105 орб во время боя управление было потеряно. Экипажи машин и конники самостоятельно гонялись за группами фашистских солдат и часто вели неприцельный огонь, а иногда сами становились мишенями притаившихся за домами орудий и пулеметов гитлеровцев.
3-й батальон 240 сп продолжал продвигаться вперед к окраине Краснокаменки. На передовую были отправлены последние три повозки с боеприпасами из батальонного резерва. Командир батальона капитан Чистозвонов выехал в штаб 240 сп, туда же для оборудования нового КП была направлена саперная рота полка.
В штаб 24 танкового корпуса немцев начали поступать сообщения, одно тревожнее другого.
Опасаясь, что захват русскими сосредоточенных в Поболово запасов горючего и боеприпасов может, в конечном счете, привести к уничтожению танковых подразделений 3-й и 4-й танковых дивизий корпуса, далеко оторвавшихся от главных сил 2 танковой группы, и сорвать осуществление плана "Барбаросса" на этом участке фронта, генерал фон Швеппенбург, боясь даже представить, какую ярость негодования это может вызвать у фюрера, срочно радировал в штаб 2 танковой группы:
- Крупные силы русских (по предварительным данным три стрелковые дивизии) переправились у Жлобина через Днепр и атаковали правый фланг 24 танкового корпуса. Атака русских может иметь серьезные последствия для осуществления задач корпуса по форсированию Днепра. Считаю необходимым 10 моторизованную дивизию и часть сил 3-й танковой дивизии направить для отражения атаки, ускорить продвижение 1-й кавалерийской дивизии корпуса из Бобруйска в направлении Жлобина.
Одновременно генерал-майору фон Ленеру предписывалось повернуть 10 мд с Рогачевского направления на Жлобин и воспрепятствовать наступлению русских на Поболово.
Донесение командира 24 тк вызвало большой резонанс. Получив радиограмму, Гудериан выразил согласие с действиями командира 24 тк и, зная, какую зависть вызывает там в генеральном штабе сухопутных войск его быстрое продвижение на восток и ту тайную радость, которую доставила бы им эта неудача, немедленно направил сообщение командира 24 тк в Генеральный штаб сухопутных войск.
В лесу юго-восточнее Поболово начали сосредотачиваться артиллерийские, танковые и мотопехотные части 10 мд 24 тк. Танковый батальон 6 тп 3 тд из района переправы у Зборово был срочно переброшен в Рогачев и начал продвигаться к Жлобину, а 394 мотопехотный полк 3 тд начал отводиться из Рогачева в район Поболово.
Между тем общая обстановка во фронтовой полосе 21 армии продолжала оставаться исключительно опасной и напряженной. Немцы продолжали подбрасывать на плацдарм у Зборово новые подкрепления. Артиллерия непрерывно обстреливала левый берег, в воздухе висели самолеты-корректировщики. Разговоры о непобедимости германской армии все больше захлестывали тыловые районы, создавая пораженческие настроения у части населения.
Тем временем в штаб 117 сд, разместившийся в деревне Кабановка-южная, начали поступать сообщения о том, что батальоны 240 сп ведут тяжелый бой в районе Поболово. Сообщения были отрывочные и противоречивые: от раненых, от местных жителей, от пленных немцев. Последнее донесение комбата-3 240 сп было помечено 7 часами утра, донесений от штаба 240 сп вообще не поступало.
Не дожидаясь, пока связисты оборудуют узел связи, Чернюгов сам на машине выехал в штаб 240 сп.
В это самое время позиции рот первого батальона 240 сп продолжали подвергаться непрерывному обстрелу. Штаб батальона подвергся бомбардировке. Весть о гибели командира полка подполковника Витушкина вызвала неуверенность и растерянность среди командного состава батальона. Начальник штаба полка не был посвящен во все детали операции по захвату Поболово (план операции держался в строгом секрете).
Основываясь на данных ночной и утренней разведок о местонахождении и действиях противника, он приказал занять круговую оборону. Однако, четкого плана занятия обороны штаб полка не имел. Командиры рот и штаба 1 батальона начали собираться возле шоссейной дороги.
Неуверенность командиров передалась части личного состава. Красноармейцы начали покидать окопы и выходить к шоссе. Здесь выяснилось, что с востока шоссе блокировано крупными силами немцев, а мост через реку Добосна разрушен.
К 11 часам дня немцы усилили обстрел позиций из минометов, отдельные группы по 2-3 легких танка на разных участках начали предпринимать атаки на позиции батальона.
В этой обстановке начальник штаба полка капитан Лукьянченко проявил нерешительность. Вместо того, чтобы взять на себя командование полком и принять единоличное решение, он предоставил вопрос об отходе с занимаемых позиций решать самим командирам.
Решение на отход на совещании командного состава было, в конце концов, принято, но относительно маршрута отхода возникли разногласия. Одни командиры считали, что нужно отходить к Жлобину вдоль шоссейной дороги, к этой группе принадлежал и сам капитан Лукьянченко, большинство же командиров во главе с майором Майским настаивали на отходе к железнодорожной станции Красный Берег, где предполагалось получить поддержку артиллерии бронепоезда, т.к. вывезти во время отхода орудия не было возможности ввиду того, что автомашины были повреждены, а лошади перебиты. Единого решения так и не было принято.
Инициатива целиком перешла к противнику. 240-й полк оказался в полуокружении, оставался один узкий коридор, пролегавший через торфяные болота. При отходе подразделений в этих болотах вязла материальная часть, а противник своим огнем не давал возможности вытаскивать застрявшую в болотах технику.
К 14 часам отход личного состава 1-го батальона 240 сп принял уже неорганизованный характер.
Обстановка в районе боя 3-го батальона 240 сп так же начала ухудшаться. Немцы все время подбрасывали подкрепления, их пехота стала слева обходить позиции 3-го батальона. Немецкая артиллерия из леса юго-восточнее Поболово вела огонь по нашим наступающим ротам, огонь корректировали самолеты-корректировщики.
Артиллерия 322 лап и 707 гап отвечала огнем.
В 12 часов части 10 мд немцев перешли в наступление. Мотопехота на бронетранспортерах и мотоциклах начала продвигаться вдоль шоссе Поболово-Жлобин и от совхоза Красный Берег в направлении железной дороги, а танковые подразделения фашистов устремились по шоссе Бобруйск-Жлобин.
Следуя по шоссе в направлении Сеножатки, полковник Чернюгов встретил отступавшие подразделения 105 орб и узнал, что немцы крупными силами при поддержке танков наступают по шоссе в направлении Жлобина. Слева от шоссе слышался шум близкого боя. Пулеметные очереди, выстрелы винтовок и разрывы снарядов перемешались с криками "Ура!"
Отдав приказание батареи ПТО 222 оптд выдвинуться и приготовиться к отражению танковой атаки, Чернюгов свернул на проселок и поехал в расположение 4 роты 240 сп.
Роту справа и слева обтекали немецкие танки и бронемашины, за ними на мотоциклах прямо по полю следовала немецкая пехота. Приказав роте отходить за железную дорогу, Чернюгов поехал в 3-й батальон.
Он уже понял, что немцы перешли в наступление довольно крупными силами, не меньше, чем два полка, при поддержке танков, и 240 полку позиций не удержать. Решил отвести 240 сп за железную дорогу, окопаться и при поддержке бронепоездов сдержать наступление противника в южном направлении, а затем ударами 275 сп от Жлобина и 240 сп во фланг и тыл разгромить немецкие части на подступах к Жлобину. Чернюгов спешил, понимая, что главное сейчас сдержать немцев, не дать им выйти к железной дороге, пока не отойдут и не закрепятся основные силы 240 сп.
Выучка проверяется в бою
Не знали ни командир дивизии полковник Чернюгов, ни командиры частей, какой огромный бронированный кулак обрушили немцы на них. Ряды рот таяли на глазах, почти не осталось боеприпасов, физические силы бойцов были на пределе. Личный состав не получал питания со вчерашнего вечера, двигался всю ночь и уже более 10 часов вел непрерывный бой с превосходящими силами противника.
В 12 часов немцы открыли артиллерийский и минометный огонь по расположению первого эшелона штаба и батареям 321 озад, не успевшим занять намеченные огневые позиции, а затем немецкая мотопехота атаковала с севера деревню Кабановка.
Находившаяся в деревне немецкая разведка открыла огонь с чердаков. В результате первый эшелон штаба понес большие потери в штабной технике и в личном составе, погибла охрана штаба и много связистов, часть работников штаба, несмотря на отчаянное сопротивление, попала в плен. От прямого попадания снаряда в развернутую радиостанции 5-АК штаб лишился в этот тяжелый момент связи с частями дивизии.
Остатки штаба и личного состава 321 озад отошли к Жлобину.
Принятое командиром дивизии решение разместить первый эшелон штаба дивизии в с.Кабановка, оказалось поспешным. Разведка плохо сработала и по каким-то причинам не смогла выявить присутствие немцев в селе. Как следствие такой оплошности, стало столкновение взвода охраны штаба и самих штабистов с немцами в Кабановке.
Ряды бойцов в 4 роте и ротах 3 батальона 240 сп сильно поредели. Все глуше и реже звучало русское "Ура!". Почти не осталось в строю командиров. Теперь только тяжело раненные оставляли поле боя. Роты начали отходить взводами, отделениями. А то и просто группы бойцов, оставшись без командиров, отходили на юг и юго-восток. Паника и страх все больше захлестывала ставшие нестройными ряды бойцов. Там, где еще сохранилось управление, предпринимались меры по эвакуации раненых из тыловых деревень, становившихся ареной переместившегося боя.
Посланный полковником Чернюговым С.С. бронепоезд смог дойти только до моста через реку Добосна. Немцы уже успели выйти к железной дороге и взорвали мост, а потому оказать помощь 1 батальону 240 сп бронепоезд уже не мог. Все же, огнем своих орудий и пулеметов бронепоезд задержал на некоторое время движение немцев по дороге и танков в сторону железнодорожного полотна, тем самым помог бегущим оторваться на некоторое время от преследователей. В дальнейшем бронепоезд был вынужден отойти и маневрировать в непосредственной близости от города. 01.04.45г з
Выжил / пропал без вести / погиб:
выжил
Близкий:
да
Дата и время создания карточки:
2012-06-12 23:19:29
Дата и время последнего изменения:
2023-10-25 20:59:50
При использовании материалов сайта ссылка на www.pobeda1945.su обязательна.
