Попова-Исаева Елизавета Ефимовна-зенитчица бронепоезда №208..Прошла всю войну с 1942 года до 1 августа 1945 года.Эта фронтовичка моя односельчанка. Умерла в 2014 году. дальнейшая военная служба пройдет на бронепоезде.
Бронепоезд № 208, на котором мне предстояло служить командиром орудия, представлял из себя открытые пульмановские платформы со стальными бортами высотой 80 сантиментов. Кроме открытой платформы, на которой был установлен пульт управления зенитным огнем (ПУАЗО), на четырех платформах были установлены по четыре пушки МЗА, а на других платформах были установлены 76 миллиметровые зенитные орудия. Наш бронепоезд предназначался для отражения атак вражеской авиации, а также для стрельбы по танкам и другим наземным целям. Паровоз у бронепоезда был серии «ОВ» или как мы его потом любовно называли «овечка», который обеспечивал скорость бронепоезда 40 – 50 км/час. На заводе рабочие показали нам материальную часть бронепоезда и всем солдатам дали строгий наказ «Громить фашистов!!!». Так началась моя новая непростая военная жизнь на бронепоезде.
Командиром бронепоезда № 208 был назначен старший лейтенант С. Журба, а командиром нашей батареи – лейтенант В. Белов. Солдаты на бронепоезде были из разных городов нашей необъятной Родины и разных национальностей: русские, украинцы, евреи, белорусы и др. Несмотря на это мы очень быстро нашли общий язык и вся наша батарея работала очень слаженно. В скором времени мы полностью изучили материальную часть нашей батареи и могли подменять друг друга.
В конце июня 1943 года наш бронепоезд отправили на выполнение первого боевого задания: охранять железнодорожную станцию Сухиничи–Смоленск расположенную на юге Смоленско-Московской возвышенности. Это узловая станция с направлениями на Смоленск, Оршу и Витебск на которой в то время скапливалось большое количество техники и людских ресурсов. Как потом оказалось, мы обеспечивали прикрытие наступательной Спас-Деменской операции войск Западного фронта, проведенной с 7 по 20 августа 1943 года с целью разгрома Спас-Деменской группировки немецко-фашистских войск и создания условий для последующего наступления на Рославль.
В тот период немцы еще имели преимущество в воздухе и бомбили наши эшелоны с людьми, техникой и даже санитарные поезда, на которых были нарисованы красные кресты. С появлением нашего бронепоезда на станции Сухиничи–Смоленск немцы стали реже появляться в воздухе. В основном вражеские налеты проходили по вечерам или в пасмурную погоду.
Однако, именно на этой станции в конце августа 1943 года, в ночь, когда станция была забита до отказа эшелонами, наш бронепоезд понес значительные людские потери. Перед этой ночью посты внутреннего несения службы бронепоезда («внос») сообщили нам, что днем немцы разбомбили пути при въезде и выезде эшелонов со станции Сухиничи–Смоленск и разгрузить станцию не представлялось возможным. Часов в десять вечера на большой высоте прилетел немецкий самолет, который прямо над станцией сбросил осветительную ракету (болванку с зажженным магнием) на резиновом парашюте. Все наши попытки сбить осветительную ракету оказались безрезультатными. На станции стало светло как днем.
Через несколько минут в воздухе появились фашистские самолеты и начался ночной налёт вражеской авиации. Мы попытались открыть по ним заградительный огонь, но фашистские летчики применили неизвестную нам тактику «качели», это когда один самолет появлялся из темноты с одной стороны и сбрасывал бомбу, а с другой стороны уже приближался новый самолет и так же сбрасывал бомбу. Осколками авиабомб был поврежден пульт управления зенитным огнем нашего бронепоезда, который обеспечивал синхронность стрельбы по самолетам противника.
На станции почти сразу же с вражеским налетом взорвался вагон со снарядами, и началась паника. Люди стали убегать от эшелонов. Осветительная немецкая ракета медленно снижалась, но сбить её нам
не удавалось, а фашистским летчикам вся станция была видна как на ладони. Этот кошмар продолжался минут пятнадцать – двадцать. Вражеские самолеты улетели, а на станции продолжали взрываться снаряды и гореть составы с техникой. Через несколько дней нам сообщили, что успешному налету вражеской авиации способствовали диверсанты, которые создали панику, взорвав вагон с боеприпасами, и указав сигнальными ракетами цели для фашистских летчиков.
Во время этого налета, наш бронепоезд понес первые потери. Скоро нам прислали нового командира бронепоезда (бывший военный летчик – капитан) и командира батареи (окончившего Чкаловское зенитное училище), которые стали усиленно проводить с нами обучение. После очередного вражеского налета мы обсуждали всей батареей допущенные ошибки, а наши командиры подсказывали, как нам надо было действовать в этом случае. Много времени наши новые командиры уделяли и теоретическим занятиям. Как сказал нам через два месяца наш новый командир батареи: «считайте, что вы окончили зенитное училище». Ели, спали и жили мы практически рядом с зенитными орудиями.
После освобождения города Смоленска наш бронепоезд охранял узловые железнодорожные станции: Могилев, Орша, Витебск, Лепель, Борисов и другие железнодорожные станции, где скапливалось много воинских эшелонов. Но продвижение бронепоезда было ограничено. Фашисты при отступлении взрывали железнодорожное полотно, минировали пути. Так, например, при подъезде к городу Могилев немцы вкопав якорь-нож и подсоединив его к двум паровозам резали шпалы железнодорожных путей, а немецкие саперы в это время подрывали каждое соединительное звено рельса. Для восстановления железнодорожных путей не хватало шпал. Нашим солдатам из железнодорожных войск приходилось вручную обрезать взорванные участки железнодорожных рельс и сверлить их также вручную.
Далее наш бронепоезд принимал участие в отражении вражеских налетов на железнодорожные станции Украины, а затем и Польши. Сколько фашистских самолетов сбил наш бронепоезд точно на это никто не смог дать нам ответа. Вот один из примеров. Однажды осенью 1944 года при охранении воздушного пространства на одной железнодорожной станции ночью последовала команда «Тревога!». В одно мгновение бойцы нашей батареи уже были на своих боевых расчетах около орудий, и мы услышали в небе гул немецкого самолета. Все были в напряжении и ждали только приказа командира зенитной батареи. И вот на фоне луны мы увидели немецкий транспортный самолет Юнкерс-52. Командир нашей батареи скомандовал «Трубка 20. Огонь!». Вместе с нашим бронепоездом огонь по самолету открыла и зенитная батарея, расположенная неподалеку от нас в поле. Прошло несколько секунд мы увидели, как один из моторов этого самолета загорелся, и затем он стал резко снижаться и уходить за линию фронта.
Утром при обсуждении истории ночного боя у полковника, который руководил противовоздушной обороной железнодорожной станции, командир нашего бронепоезда сказал, что боевыми расчетами бронепоезда ночью был подбит немецкий самолет. Однако и командир стационарной зенитной батареи стал утверждать, что именно бойцы его батареи сбили этот самолет. Когда ведется плотный заградительный огонь по самолетам невозможно точно определить, кто конкретно подбил самолет, но полковник сказал, что разберется в этом вопросе.
Поздно вечером к нам на бронепоезд приехал полковник и, собрав четырех установщиков взрывателей (дистанционных трубок снаряда), которые с помощью специального ключа обеспечивали по специальным рискам установку на снаряде время его взрыва, дал им несколько вводных команд для установки различных параметров взрывателей. Все действия установщики взрывателей обеспечивали при свете фонарика, как в день, когда был подбит самолет. Все показатели и посекундный хронометраж установки взрывателей на снарядах фиксировались полковником лично. Аналогичные проверочные мероприятия были проведены и с установщиками взрывателей стационарной зенитной батареи. После этого нам было объявлено, что транспортный самолет Юнкерс-52 был сбит зенитными орудиями нашего бронепоезда.
Выжил / пропал без вести / погиб:
выжил
Близкий:
нет
Дата и время создания карточки:
2012-03-28 20:55:54
Дата и время последнего изменения:
2023-10-25 19:57:04
При использовании материалов сайта ссылка на www.pobeda1945.su обязательна.
