Пока ни в одно подразделение этот Фронтовик не добавлен.
Захоронение:
-
Дополнительная информация
Домашний адрес во время войны:
Родственники во время войны:
Дата призыва:
0.8.1942
Место призыва (военкомат):
Ульяновским РВК
Дополнительные сведения:
Кадет Владимир Георгиевич родился 11 апреля 1923 года на ж/д станции Куаньчендзы (Маньчжурия, у границы с Северной Кореей) в семье железнодорожного служащего. Отец работал кондуктором на КВЖД, мать – домохозяйка. Семья состояла из 11 человек. Родители и 9 детей: шесть мальчиков и три девочки.
В 1925 г. отца семейства со всей семьей перевели на работу в г. Харбин. В 1935 г. после оккупации Японией Маньчжурии и продажи ей Советским Союзом КВЖД семья переехала в г. Ульяновск.
После окончания десятилетки в августе 1942 г. В.Г.Кадет был призван в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии. В августе 1942 года с группой таких же новобранцев направлен в г. Куйбышев. Потом переведен в Сибирь – в район Новокузнецка, для обучения в запасном стрелковом полку, который был передислоцирован сюда осенью 1941 г. с Кубани. Прошел курс обучения в школе младших командиров, после чего назначен фельдъегерем и переведен в хозроту. В первых числах мая 1943 г. был зачислен в штат маршевого стрелкового полка и отправлен на фронт в состав 337-ой Краснознаменной стрелковой дивизии (резервный Степной фронт), где младший сержант Кадет В.Г. был зачислен в Отдельную Разведывательную роту дивизии (ОРР).
Перед началом Курской битвы 337-я сд в составе 27-ой Армии передана Воронежскому фронту. Боевое крещение молодой боец получил в первый же день Куского сражения.
Сам Кадет В.Г. так вспоминал о своем фронтовом пути: "Группа разведчиков в составе 3-х человек была направлена в тыл отступающего врага с целью захватить «языка» или достать немецкие документы. Перейдя передовую, (дивизия наступала) мы натолкнулись на немецкого снайпера. Он уже перед нами только что сразил нашего командира взвода – рослого молодого лейтенанта. Стали его окружать, чтобы взять в плен, но он из укрытия открыл огонь и с первого выстрела тяжело ранил крайнего товарища в бедро разрывной пулей. Товарищ упал и застонал. Я засек место выстрела и дал туда несколько очередей из автомата. Раздался глухой стон. Мы решили подойти к нему и помочь раненому, но когда подошли ближе, немец опять открыл огонь, но промахнулся. Тяжело раненый он продолжал сопротивляться. Я понял, что в бою врага жалеть нельзя и снова дал по замеченному месту очередь. Стон прекратился. Когда мы подошли к замаскированному месту – снайпер был мертв. Мы взяли у немца документы и двинулись дальше с наступающими нашими частями. Тяжело раненого товарища передали нашим подоспевшим санитарам. У населенного пункта Должок, где размещался сахарный завод, произошла трагедия – был убит командир нашей разведывательной роты. Днем очень сильно «юнкерсы» бомбили расположение частей дивизии. Были раненые, убитые, много покалечено лошадей. У нас в роте потерь не было. Под вечер пришел из штаба дивизии наш командир с заданием: в составе объединенной группы разведчиков (с подрывниками и радистом) проникнуть в тыл к немцам и там, за спиртзаводом, взорвать мост. Цель: при наступлении дивизии не дать немцам вывезти тяжелую технику и обозы. В этот день у нашего командира был день рождения. Вечером мы вышли на задание. Ночью уже были около спиртзавода. Единственная дорога проходила рядом с заводом, а по бокам трассы – везде болото. Можно было прорваться только по этой дороге. Немцы, конечно, знали «узкие» места и сильно их укрепили. В самом опасном месте они установили два пулемета: один за углом заводоуправления, а второй, пробив амбразуру, - в дымовой трубе завода на высоте около 4-х метров. Мы скрытно перебрались через два разрушенных мостика заводской узкоколейки и залегли на обочине. Была хорошо слышна чужая речь. Немцы беспрерывно пускали осветительные ракеты, очевидно, заметили что-то подозрительное, и открыли вдоль дороги пулеметный огонь. Нельзя было поднять головы. Командир понял, что тут не пройти, иначе загубит всю группу. Дал команду – тихо отходить. Когда мы перебрались обратно через разрушенные мосты узкоколейки, перебираясь на руках по висячим рельсам без шпал, старший лейтенант, раздосадованный тем, что операция может сорваться, взял у меня автомат, встал посреди дороги и целый диск пуль выпустил в сторону противника. Нагнувшись, он собирался сойти с дороги. Немцы в ответ тут же открыли пулеметный огонь и одна пуля, пробив фляжку со спиртным, попала ему в живот. Офицер сильно мучился и через три часа скончался. Так печально закончилась наша операция – в день рождения командира разведроты, которому только что исполнилось всего 23 года. Командир дивизии генерал-майор Ляскин, давая ему задание сказал: если задача будет выполнена он будет представлен к званию Героя Советского Союза.
Все места, где с боем проходила наша дивизия, вспомнить сейчас, 50 лет спустя, конечно трудно, но отдельные моменты остались в памяти надолго. Дивизия прошла через освобожденные города: Белгород, Сумы, Полтаву. За освобождение г. Лубны, дивизии было присвоено название Лубненской. 28 сентября 1943 г. под г. Гадяч в ночной разведке на реке Псел мы попали под минометный огонь и на рассвете я был ранен осколком в грудь. День просидели под огнем, укрываясь под разрушенным мостом. Товарищи перевязали мне грудь, а с наступлением темноты помогли перебраться через два взорванных моста и доставили меня в расположение роты. Для снятия нервного напряжения дали полкотелка водки. Санинструктор «капитально» перевязала рану и я «провалился» в сон. На следующий день меня отвезли в медсанбат. На излечении в медсанбате находился месяц. Однажды ко мне в санитарную палатку зашел офицер из политотдела дивизии, выяснил кто я, какое у меня образование и предложил перейти работать военкором в дивизионную газету «Вперед за Родину». Там выбыл из строя один сотрудник. Я сказал: если подойду – то согласен.
Так с октября 1943 года я стал военным корреспондентом. Основное время проводил по старой памяти с разведчиками. Вместе с ними выполнял боевые задания или брал материал для газеты из боевых подразделений непосредственно на передовой или в боевом охранении. Однажды вдвоем с разведчиком Иваном Пивнем, далеко оторвавшись от наших наступавших частей, мы еще рано утром вошли в райцентр Комарно. Все было тихо. Решили зайти в первые хаты и порасспросить у жителей – есть ли немцы или уже ушли. Иван Пивень пошел в одну хату, я - в другую. Только я вошел, как увидел, что за обильно накрытым столом сидят трое немцев и безмятежно насыщаются. Как мы узнали позже, это была немецкая военная жандармерия. Ее функция заключалась в том, чтобы при отступлении проверять, не остались ли где-нибудь солдаты-дезертиры. Немцы не обратили внимания когда я отворил дверь. Я быстро вышел. На улице неподалеку стоял Иван. Он сказал, что в его хате никого нет. И не сразу поверил, что в моей хате – немцы. Договорились внезапно ворваться и разоружить немцев. У Ивана – автомат, у меня – наган. Мы ворвались, Иван наставил автомат, а я стал вынимать из немецких винтовок затворы и выбрасывать их через форточку на улицу. Немцы не сразу сообразили, что происходит. Они думали, что с ними шутят, т.к. мы были в непонятной форме. У нас в тылу Армия уже перешла на погоны, а на передовой – кто в чем горазд. Немцы стали угрожать, что отведут сейчас нас в жандармерию. Но когда поняли, что с ними не шутят – приумолкли, а один, оказавшийся старым кубанским казаком, уже сильно подвыпивший, стал кричать, что он воюет за Гитлера, а его сын «сталинский сокол». Пришлось его «успокоить». Мы связали жандармам руки, нагрузили их немецкие походные ранцы французским коньяком, консервами и верхом на их лошадях стали конвоировать жандармов к центру района. В это время наши передовые части стали входить в райцентр. Первым встретили командира разведроты с несколькими разведчиками. Старый жандарм опять стал кричать, что он из кубанских казаков и воюет за Гитлера, а его сын в Красной Армии и воюет за Сталина. Наш новый командир разведроты тоже оказался из кубанских казаков. Он не выдержал оскорбления казачества в свой адрес, выхватил из кобуры «ТТ» и тут же расстрелял старого казака. Разведчикам приказал обыскать его. Оказывается, он действительно лихо воевал за Гитлера – в кармане у него нашли железный крест. Остальных немцев направили в разведывательный отдел дивизии для допроса.
Широкий Днепр дивизия форсировала в районе Переяслав-Хмельницкого. Условия для нас были очень невыгодные. С нашей стороны берег пологий и открытый, а с немецкой – обрывистый и высокий. Но сдержать стремление наших частей двигаться вперед было уже невозможно. Наша дивизия двигалась южнее Киева в 50-ти км. Наступая, части дивизии освободили село Триполье. Далее дивизия прошла через Белую Церковь. Длительные и ожесточенные бои велись по окружению и ликвидации мощной немецкой группировки в районе Корсунь-Шевченковский. Здесь наш командир дивизии генерал-майор Ляскин получил тяжелое ранение. Ему оторвало обе ноги. После окончания боев по окружению на полях сражения, как снопами, остались лежать мертвые вражеские солдаты. Это хорошо поработала «Катюша».
Под интенсивными бомбежками «юнкерсов» форсировали реки Днестр и Прут. Наконец-то освободили нашу землю и ступили на Румынскую территорию в районе Ясс. Летом 1944 года готовились к новому рывку. 20 августа был организован мощный Ясско-Кишиневский прорыв. Через 3 дня наступательных боев по всему фронту Румыния капитулировала. И странно было видеть, как наши войска маршем двигались на Запад, а навстречу строем с полным вооружением двигались румынские части. А уже 24 августа бывшая союзница Германии объявила ей войну. Проходили интересное место на стыке 3-х государств: Румынии, Венгрии, Югославии. Были в красивейшем месте – в освобожденной столице Трансильвании – Клуже. Город совершенно не пострадал от боев, население чувствовало себя мирно, даже работали все культурные и увеселительные заведения. Были в городах Тимошара, Арад, Орадя, Сату-Маре и многих других. А за овладение городами Зелаэгерсег и Сентготтард от Верховного Главнокомандующего получили благодарность.
Любопытно было видеть, как перед Сентготтардом дивизия преодолевает Карпаты, и солдаты на веревках через горы перетаскивают орудия и помогают взобраться лошадям. Ну прямо как из истории Суворовских походов. После Румынии, немного захватив Болгарию, дивизия перешла границу Венгрии. В Венгрии – чистые, ухоженные города, поселки и фермы. Венгерские солдаты смелые и в военном отношении – грамотные. Дрались храбро, но только на своей территории. Дальше с немцами не пошли. В Венгрии дивизия принимала активное участие во взятии городов Сегед, Дебрецен, Мишкольц, Токай, Кечкемет, Секешфехервар и др. Ожесточенные бои шли за овладение Будапештом и на оз. Балатон. За овладение городом Мишкольц и взятие столицы Венгрии города Будапешта от Верховного Главнокомандующего получил благодарность.
В центре Будапешта мост через Дунай был взорван. У моста со стороны Пешта стоял памятник выдающемуся венгерскому поэту-революционеру Петефи – весь «израненный» пулями, осколками снарядов и мин. Из Пешта в Буду через Дунай переправлялись на паромах. Немцы по течению пускали плавучие мины и некоторые паромы взрывались. Перед моим паромом как раз такой случай произошел. В центре Буды много зданий было разрушено немцами и нашими «катюшами». «Катюши» как ножом разрезали многоэтажные здания, и странно было видеть (как на архитектурном разрезе) обнаженные интерьеры внутренних помещений с мебелью, картинами на стенах, абажурами и разной утварью. Сам центр города с государственными зданиями, дворцами и банками в основном уцелел, но везде валялись служебные бумаги, а около правительственного банка – бумажные деньги (пенги) крупного достоинства. В столице население голодало – ели трупное мясо павших лошадей. После разгрома окруженной немецкой группировки в Будапеште и в районе озера Балатон можно было видеть, как забита дорога вдоль большого и продолговатого озера немецкими танками, самоходками, бронемашинами. Вся эта панорама говорила, что противник уже выдыхается. Техника у врага стала «сборной», т.е. он ее собирал из всех стран своих союзников и более того – некоторые боевые машины были сильно устаревшие. В боях за Секешфехервар произошел такой эпизод. Наши части уже заняли город, но немцы, получив подкрепление, перешли в контрнаступление. Была получена команда оставить объект. Подразделения отошли километров на 15. Мы отступали на полуторке. Асфальтовая трасса походила по возвышенной местности. На самом высоком месте дороги заглох мотор, и машина остановилась. В это время появился «мессершмидт». Все разбежались в разные стороны – кто в овраг, кто в заросли подсолнечника. Я лег за машину. Истребитель на бреющем полете обстрелял полуторку из крупнокалиберного пулемета и улетел. Пулеметные очереди прошили машину, а я над головой и прямо перед ногами увидел две борозды от пуль. Судьба вместила мой рост точно в интервал двух очередей. Люди стали собираться к машине. Все говорили, что видели, как пулеметные очереди прошлись по мне и были удивлены, что я остался жив. В это время на горизонте появилась группа «юнкерсов», летящих по направлению к нам. Навярняка «мессершмидт» сообщил своим, что подбил машину и указал место. «Юнкерсы» подлетели и начали пикировать. Они сбрасывали так называемые «спаренные корыта», из которых, при раскрытии, сыпались мины и поражали сравнительно большую площадь. Я больше не играл с судьбой и тоже укрылся в овраге. Сбросив все свои «корыта» «юнкерсы» улетели и больше не возвращались. Начинало смеркаться. Удивительно, что после такого налета на одну машину она осталась целой (кроме пробоин от пулемета) и никто не пострадал. Как только опасность миновала, шофер завел машину (очевидно, перегретый мотор остыл) и мы поехали дальше.
На следующий день дивизия прорвала оборону противника, и Секешфехервар был снова в наших руках. После Венгрии, захватив край Чехословакии, наш путь лежал в Австрию. Австрия – красивая горная страна с ухоженными дорогами и лесами. Цивильный народ к нам относился сравнительно лояльно. Жители были обижены на Гитлера за чинимые притеснения и организацию для демократически настроенных австрийцев концлагерей. В Австрии большого военного сопротивления не было.
9-го мая 1945 г. стоял великолепный солнечный, теплый весенний день. Утром сообщили, что Германия безоговорочно капитулировала, и пришел долгожданный конец войне. Радость, конечно, была всеобщей и неописуемой. Все друг друга поздравляли с Победой, кругом стреляли в воздух, хлопали товарищей по разным местам, а некоторые от счастья, что остались живы в этой жестокой, истребительной войне – пускали скупые слезы. Иван Пивень был ранен и в это время находился в медсанбате. При встрече с ним я от радости хлопнул его по мягкому месту и сделал ему очень больно, т.к. хлопок пришелся по еще не зажившей ране. Мы закончили войну недалеко от города Граца. Размещались в отеле Hotel LANG, расположенного в горном курортном месте на высоте 1000 м от уровня моря. Открытку этого места я привез домой на память. После окончания войны дивизию направили на дислокацию в г. Зальцбург – административный центр провинции Австрии, родину В. Моцарта. Горная красивая местность, уютный городок в окружении гор, как в зеленом ожерелье, со 100 тыс. населения. Добротные, приятной архитектуры дома, хорошие дороги, много зелени, цветов, добродушное население.
В июле получили команду возвращаться на Родину – в Советский Союз. Подразделения дивизии двигались и на машинах, и походным строем. Железнодорожным путем вывозили военное имущество. В России местом дислокации определили г. Жмеринку, Винницкой обл. УССР. В октябре 1945 г., согласно Указу Верховного Совета Союза ССР, был демобилизован из армии по ранениям. 7 ноября 1945 г. уже был в Москве, как раз столица праздновала годовщину Великой Октябрьской Социалистической революции и была празднично-нарядной.
Домой я вернулся 11 ноября 1945 г. Естественно, после длительной разлуки в 3 года и 3 месяца, был безмерно счастлив и рад, что возвратился после такой военной «мясорубки» живой, на своих ногах и мог снова обнять свою любимую мать.
Наша 337-я Краснознаменная, ордена Суворова, ордена Богдана Хмельницкого, Лубненская стрелковая дивизия в составе 27-ой Армии принимала участие в боях на следующих фронтах: Степной фронт, Воронежский фронт, I Украинский фронт, II Украинский фронт, III Украинский фронт, IV Украинский фронт".
Кадет В.Г. закончил войну в звании старшины. За фронтовые заслуги награжден орденом Отечественной Войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, медалями «За взятие Будапешта», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
В декабре 1945 г. фронтовик Кадет В.Г. без экзаменов поступил в Ульяновский Педагогический институт на физико-математический факультет. В 1946 г. перевелся в Московский инженерно-строительный институт им. В.В. Куйбышева на факультет городского строительства и хозяйства, полный курс которого закончил в декабре 1951 г. Диплом защитил на «отлично». Военную подготовку проходил на военной кафедре при институте с присвоением звания лейтенанта - командира саперного взвода. Последнее воинское звание майор-инженер было присвоено в 1976 г. После института был направлен на работу в Амурскую область в г. Благовещенск. Вначале работал инженером-конструктором в Облпроекте, а через 5 месяцев был переведен на должность гл. инженера конторы. В октябре 1954 г. решением бюро обкома КПСС был переведен в 6оестройуправление треста «Райчихуглестрой» на должность гл. инженера. В апреле 1955 г., после окончания лимитного срока в Амурской обл., переехал в г.Липецк, где начал работать в Липецком Облпроекте на должности гл. инженера, а с апреля 1963 г. – директором проектного института «Липецкгражданпроект». С 1 февраля 1977 г., по состоянию здоровья, вышел на пенсию.
В послевоенные годы награжден орденом «Знак Почета», а также медалями «За трудовое отличие», «За доблестный труд, " В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина", «Ветеран труда» и др.
По информации Николая Ефимова
Выжил / пропал без вести / погиб:
выжил
Близкий:
нет
Дата и время создания карточки:
2018-03-13 21:51:08
Дата и время последнего изменения:
2018-03-14 11:55:45
При использовании материалов сайта ссылка на www.pobeda1945.su обязательна.
